Успех как образ жизни - [34]

Но, совершенно точно, баба Тоня обладала позитивной и светлой энергетикой. Вряд ли такое можно сказать обо всех взрослых, которые пытаются «сюсюскаться» с симпатичными малышами. В этой женщине было что-то особенное, располагающее к себе, притягательное.

Прошли годы. Из обаятельного малыша я превратился во взрослого человека. И совсем забыл об этих мимолётных, на первый взгляд, ничего не значащих встречах с малознакомой глухонемой женщиной. Но иногда мне кажется, что годы спустя она смогла напомнить мне о себе необычным образом.

Однажды в школе ювелирного мастерства «Карат» раздался звонок.

– Могу ли я привести к вам на обучение ювелирному делу своего глухонемого сына? – интересовалась женщина по ту сторону телефонной линии.

Вопрос меня, скажу честно, ошарашил. С одной стороны, учеников в ту пору было немного. И каждый новый курсант потенциально рассматривался как неплохое подспорье для производства, кадрового резерва и всё такое.

Но с другой стороны, опыта общения с людьми с ограниченными возможностями у меня не было совершенно никакого.

Я колебался. И всё же сказал:

– Приводите.

В итоге решили так. Женщина приводит на обучение своего сына. Но плату за обучение я с него не беру до тех пор, пока не станет понятно, что мы сможем понимать друг друга, а молодой человек окажется способным воспринимать знания от меня, не владеющего ни языком Дактиля, ни иными способами общения с такими людьми.

Принимая на обучение этого парня, я сам себе делал вызов: смогу ли я, обычный человек, обучить профессии человека, который гораздо более других людей нуждается в поддержке и помощи?!

Парень по внешнему виду, манерам и отношению к делу оказался человеком вполне приятным. Почему-то мне очень сильно захотелось научить его нашему мастерству, помочь найти своё место в жизни.

И обучение началось. Для меня это был непростой период. К урокам надо было готовиться как-то по-другому, не так как для всех остальных курсантов. Я постоянно размышлял о том, какими средствами донести до глухонемого, с нарушениями периферийного зрения человека самые обычные знания, которые традиционно передавал в аудитории несколькими словами.

Признаюсь честно: мне было не просто. А поначалу – так и вовсе жесть! Я говорю, а он меня не понимает. Что он чувствует и чего хочет – не понимаю я. Ему тоже требовалось время, чтобы ко мне приспособиться: привыкнуть к моим губам, жестам, знакам, манере общения. Нам обоим было нелегко.

Я начал искать варианты общения. Распечатал крупными буквами листовки с названием того оборудования и приспособлений, которые использовались в нашем деле. Пытался погрузиться в тему: что это за люди, как они живут, кто их обучает, как это выглядит. Времени на подготовку занятий с этим парнем уходило в четыре раза больше, чем к обычным занятиям. Обучение держало меня в напряжении.

Но две-три недели спустя я понял, что мои усилия не напрасны. Парень меня понимает и старается повторять те производственные операции, которые я ему демонстрировал. Обучение давало хороший результат. Мои друзья удивлялись тому, как я на уровне импровизации находил с ним контакт. Впоследствии это получалось у меня даже лучше, чем у близких людей из его окружения.

В этот момент, когда дело пошло на лад, каким-то совершенно явственным образом в памяти всплыла та самая глухонемая женщина – баба Тоня, которая так радостно встречала меня на пороге магазина в моём далеком детстве.

Я понял: в том, что ко мне за помощью обратился глухонемой человек, был какой-то знак, особое послание от бабы Тони. Это было как предопределение. Я должен был помочь этим людям. И я старался, как мог.

А месяц спустя, глядя на своего воспитанника, я чуть не прослезился от нахлынувших на меня эмоций и чувств. Может быть, первый раз в жизни я пережил такое чувство, когда мне, взрослому и сильному мужику, хотелось плакать. Было осознание, что я делаю хорошее, правильное дело. Не всё в жизни завязано на деньгах. Иногда можно испытывать сильные ощущения просто от того, что способен быть полезным, прийти на помощь человеку, который реально в этом нуждается.

Даже если бы мой ученик и его мать не смогли бы оплатить обучение, я всё равно взялся бы за это.

Сегодня мой ученик – работник созданного мной ювелирного производства, работает на самоокупаемости, как остальные. Неплохо делает цепочки, осваивает другие, более сложные операции, учится новым навыкам. У меня есть на этого парня и другие, более серьёзные планы.

Обучить глухонемого парня профессии – это было как вызов самому себе. Я сумел преодолеть какие-то собственные слабости и доказать свою состоятельность. В преодолении себя не обязательно бросаться на амбразуру и совершать боевые подвиги. Можно сделать что-то самое земное, но не менее значительно. Например, как в моём случае, обучить человека ОВЗ профессии, дать ему дело в руки. Я понял, что могу делать это.

А ещё я подумал о том, как интересно устроена жизнь. Моё благородное намерение обучать профессии глухонемого подогревалось воспоминаниями из детства: глухонемая женщина с мягкой улыбкой берёт меня на руки. Может быть, она уже тогда чувствовала, что мальчик вырастет и станет помогать таким, как она, людям, которым гораздо сложнее адаптироваться в жизни, чем всем остальным. На уровне интуиции я почувствовал, что это был знак судьбы, послание от бабы Тони.