Успех и удача - [8]

В этой стране нет никого, кто разбогател бы собственными силами. Ты построил фабрику – ну и молодец… Ты доставил товары на рынок по дороге, которую строило все общество. Ты нанял работников, за обучение которых платили все мы вместе. Безопасность на твоей фабрике обеспечивают полиция и пожарные, которых финансируют налогоплательщики… Ты создал предприятие, приносящее хорошую прибыль – Бог в помощь, оставь себе все, что тебе причитается. Однако «общественный договор» состоит в том, что часть прибыли ты вкладываешь в следующее поколение, которое будет жить в этой стране после тебя[122].

Видеоролик на YouTube с ее выступлением быстро распространился в социальных сетях, и многие комментаторы заклеймили Элизабет Уоррен за нежелание признать большинство предпринимателей творцами своего собственного успеха.

Впрочем, по здравому размышлению, трудно оспорить ее мнение о том, что родиться в благополучной стране – уже большая удача[123]. Еще важнее то, что такого рода удача в значительной мере поддается контролю со стороны общества. Однако подобный контроль требует вложения крупных инвестиций, что во многих странах в последнее время поддерживается неохотно.

В наши дни призывы к увеличению государственных инвестиций редко встречают понимание в обществе, ибо люди не видят реальных политических способов привлечения необходимых средств. Однако мобилизовать нужные ресурсы в действительности гораздо проще, чем полагает большинство из нас. Самой веской причиной для написания этой книги стала моя уверенность в том, что мы не пользуемся возможностью, которую я называю «матерью любых потенциальных успехов». Речь о том, что простые изменения в налоговой политике могли бы улучшить структуру наших расходов, позволив ежегодно избегать напрасных трат на многие триллионы долларов. Использовать такую возможность нам помогло бы лучшее понимание связи между успехом и удачей.

То, что такая возможность остается потенциальной, объясняется непониманием того, насколько серьезно наш выбор определяется имеющейся у общества «системой координат». Например, какой величины должен быть дом, в котором вы живете? Сколько нужно потратить на свадьбу? Хотя это выглядит крайне абсурдно, ортодоксальные экономические теории утверждают, что наши решения абсолютно не зависят от социального контекста. Между тем имеющиеся данные говорят о том, что человек не способен рассуждать о таких вопросах без соответствующей «системы координат».

Мало кто из специалистов по поведенческим наукам станет отрицать, что наши представления о собственных нуждах формируются нашим окружением. Однако глубокие выводы из этого простого факта в значительной мере проигнорированы экономистами и пока еще слабо изучены специалистами по поведенческим наукам в смежных областях. Если эти выводы очевиднее для меня, то лишь потому, что я – прожив два года в одной из беднейших стран мира, – заинтересовался и десятки лет серьезно изучал «эффекты фрейминга» (framing effects).

Следуя принципу «писать о том, в чем разбираешься», я напомню главный урок моего пребывания в Непале. Он состоял в том, что намного более низкие материальные стандарты практически не повлияли на мое привычное восприятие повседневной жизни. Например, утверждая, что крошечный дом без водопровода и электричества – немыслимый для американского среднего класса – казался мне вполне удовлетворительным в Непале, я пишу лишь о том, что прочувствовал на личном опыте.

Я не собираюсь романтизировать нищету. С ростом национального дохода в жизни людей происходит много позитивного, не в последнюю очередь – снижение детской смертности. Воздух и вода становятся чище, школы – лучше, дороги – безопаснее. Единственное, что я хочу сказать: нормы, определяющие степень «достаточности» во многих сферах потребления, довольно эластичны. Если все вокруг начинают тратить меньше, то и потребительские стандарты меняются соответствующим образом.

Богатые американцы возводят громадные особняки лишь потому, что в последние годы присвоили бóльшую часть прироста национального дохода. Однако ничто не свидетельствует о том, что по достижении определенного размера громадные особняки делают их обитателей счастливее. После того как в обществе достигнут известный уровень комфорта, дальнейшее расширение площади жилища лишь сдвигает всю «систему координат» в сторону повышения критериев достаточности. Точно так же тот факт, что сегодня американское бракосочетание обходится в среднем более чем в 30 тыс. долл. (т. е. почти втрое дороже, чем в 1980-е годы), по-видимому, не делает современных молодоженов счастливее[56]. Напротив, согласно недавнему исследованию, этот факт впоследствии делает супругов более склонными к разводу[55]. Например, по оценкам экономистов Эндрю Фрэнсиса и Хьюго Миалона, у семейных пар, потративших на свадьбу свыше 20 тыс. долл., вероятность развода в любом году на 12 % больше, чем у пар, потративших от 5 до 10 тыс. долл.

Эффекты фрейминга ведут к неразумным тратам еще одним способом – формируя предубеждение в пользу частного потребления и в ущерб государственным инвестициям. Основная мысль автора в связи с этим станет понятнее на простом примере, касающемся автомобилей и автомагистралей.