Условия диктуем мы - [18]

– Вы кто? – испуганно спросил он, справляясь со своим замешательством. По-русски мужчина говорил с едва заметным акцентом.

– Лесные люди, – улыбаясь еще шире, ответил Демидов. – А ты кем будешь, мил-человек? Какого роду-племени? Кто такой? Зачем в лесу ходил? Кого искал? А может, выслеживаешь кого-то?.. Быстро отвечать!!!

Внезапная перемена от любезно-шутливого тона к жесткости опять привела пленника в замешательство. Он с ужасом смотрел на двух здоровенных вооруженных парней в военной форме и не мог понять, чего от них ждать. Неожиданно Купец выхватил из набедренного кармана брюк «ПМ», с силой ткнул стволом в его окровавленный нос и крикнул:

– Убивал русских?! Сколько убил? Теракты готовил? Сколько у тебя рабов живет? Быстро отвечай, падла! Пристрелю!

Перепуганный мужчина побелел и попытался отползти от Демидова, царапая траву каблуками сапог, но тот предусмотрительно облапил его своей широченной ладонью за затылок.

– Смирно сиди, черный! Медведь, проверь у него палец и плечо.

Локис, с равнодушием наблюдавший за происходящим, лениво поднялся, держа «Винторез» на изготовку.

– Да чего там проверять-то, – проговорил он, – тут и так все ясно…

Тем не менее разорвал на пленнике рубашку и оголил его правое плечо. К его удивлению, характерных потертостей и мозолей, от того, что долгое время носишь автомат и часто из него стреляешь, у мужчины не оказалось. Все еще не веря, что задержали мирного человека, Володя быстро вывернул его связанные руки и посмотрел на темные, мозолистые, скрюченные артритом ладони. Мозоли на второй фаланге указательного пальца – той самой, которой нажимают на спусковой крючок, – не было.

– Купа, он «чист»! – тихо проговорил Локис, убирая «Винторез» за спину. – Ни одной метки…

Демидов убрал пистолет в карман и рывком поставил мелко подрагивавшего от страха мужчину на ноги.

– Ладно, дядя, – спокойным голосом сказал он, – будем считать, что первая часть нашего спектакля закончена. Переходим ко второму отделению. Так кто ты такой и что делаешь в лесу с автоматом?

У пленника вдруг навернулись на глазах слезы. Он попытался поднять руку, чтобы вытереть их, но у него ничего не получилось.

– Местный я, Ризван Калоев зовут, – всхлипывая, проговорил он, отчаянно крутя головой. – У меня хозяйство свое, большое, вся семья работает. Нет у меня рабов! Совсем нет! Были два работника, русских, потом ушли, я их не держал. Зачем?

– Я тебя спрашиваю, что ты делал в лесу с оружием? – внушительно переспросил Демидов и для острастки встряхнул Калоева. – Про рабов потом расскажешь. Это отдельная тема…

– Нет у меня рабов! – испуганно повторил Ризван. – Совсем нет, матерью клянусь!

– Ты тупой, что ли, Ризван? – насмешливо поинтересовался Локис. – Тебя спрашивают, какого хрена ты в лесу делал?

– Дочку искал… – тихо ответил Калоев, опустив голову на грудь. – Дочка у меня пропала. Из дома ушла, куда – не сказала. Записку только оставила…

Глава 10

– Медведь, – приказал Демидов Локису, – развяжи-ка его…

Купец умышленно назвал Володю по боевому псевдониму, который есть у каждого разведчика. Например, Демидова называли Купцом, Володю – Медведем, Круглова – Толстым, Ефимова – Шико, Зотова – Зонтиком. Андрея Чернова, за звание младшего сержанта, прозвали Капралом, а Сеня Чижиков почему-то стал Кенаром. В повседневной жизни или между собой десантники могли называть друг друга по именам, но во время боевых командировок, при посторонних неизменно переходили на псевдонимы.

Локис развязал стропу, и Калоев несколько минут растирал затекшие запястья. Попытался стереть с лица кровь, но она уже начала запекаться, превращаясь в твердую корочку.

– Не тяни, дядя, – проговорил Демидов. – Рассказывай про дочку.

– Что рассказывать? – с тяжелым вздохом проговорил мужчина, опускаясь на траву. – Молодая еще, глупая совсем. Всего пятнадцатый год пошел. Добрая была, ласковая, а потом вдруг замкнулась совсем. Разговаривать перестала, закроется у себя и молится. Я с ней говорить хотел, мать хотела – ничего не получилось, молчит только.

– Ну, чего ты хочешь? – хмыкнул Демидов. – Это называется переходный возраст. Может, она влюбилась в кого…

– Какой возраст?! Какой влюбилась?! – Глаза у Калоева внезапно стали сухими и злыми. – Это у вас, русских, влюбился, закрутился… А у нас такого нет. У нас другой закон! Как скажет отец, так и будет! И братья за ней следили. Учительница во всем виновата!

– Как это? – искренне удивился Демидов.

– А так! Приехала неизвестно откуда и начала нашей молодежи головы дурить! Соберет их в школе вечером, говорила, что дополнительные занятия, и шушукается с ними. Я Зарину спрашивал, что она им говорит, но дочка ничего не рассказывала. Только твердила, что мы живем неправильно, про Аллаха забыли. И за это все будем наказаны…

– А что она преподавала? – спросил Локис.

– Не знаю, – признался Калоев. – У нас учителей мало, они все преподают.

– А она не из вашего села, что ли? – догадался наконец Демидов.

– Нет, не из нашего. – Глаза Ризвана опять заволокло слезами. – Говорила, что из соседнего, но ее там никто не знает, я проверял…

– А с чего ты взял, что училка во всем виновата?