Услада пирата - [110]

– Я не покину вас в беде, клянусь! Я спасу его, обещаю вам. Я не хотела приходить сюда, это правда, но теперь, понимаете, это и моя семья тоже… Я люблю его. Всем сердцем люблю. В нем вся моя жизнь, а он страстно любит эту землю, значит, и я люблю ее.

«Да ведь я разговариваю с портретами!» – вдруг сообразила она. Камероны взирали на нее, и ей показалось, что они улыбаются в знак одобрения. Мужчины с серебристо-серыми глазами и красивые женщины со всепонимающей теплотой во взоре.

Скай отвернулась и побежала вниз по элегантной лестнице, миновала холл и ворвалась в кабинет.

Спотсвуд и ее отец расположились там со всеми удобствами – покуривали трубки, пили кофе из тонких фарфоровых чашек.

Скай остановилась перед Спотсвудом:

– Где он? Я желаю знать. – Она повернулась кругом. – Отец, пусть он скажет, где мой муж! Я хочу немедленно видеть его. Вы можете арестовать его, но не повесить – это вам не удастся. Я буду бороться, буду драться с вами обоими зубами и ногтями. Отец! Ведь он спас вам жизнь!

– Я это знаю, дочка…

– А вы, Александер! Вы очень хотели, чтобы Ястреб выполнил за вас грязную работу. Правительство Виргинии не может вмешиваться в дела Северной Каролины, поэтому вы не возражали против его нападений на пиратов в водах Каролины. Я желаю знать, где он.

Тео посмотрел на Александера, Александер – на Тео. Губернатор пожал плечами:

– У реки, я полагаю. Он называл какое-то место – очень приятное и уединенное. Там за пристанью, у кладбища. Надо спуститься вниз по склону, дойти до старого дуба.

– Но… – пробормотала Скай.

– Найди его. Поговори с ним сама.

Скай отошла от письменного стола. Неужели Рок где-то здесь, поблизости? Она может увидеть его, тесно прижаться к нему и поведать, что в Камерон-Холле появится наследник. Она может любить его, до того как они его заберут.

Она пристально посмотрела на своего отца и губернатора, круто повернулась и устремилась прочь из дома.

– Миледи! – окликнул ее Питер, удивленный, что она спешит куда-то в ночной рубашке. Но Скай выскочила из дверей на свет Божий и пустилась вниз по склону.

Вот и пристань, а справа от нее – семейное кладбище. То и дело спотыкаясь, она продолжала свой бег по мягкой зеленой траве. Надо скорее добраться до него!

– Рок! – закричала она. Она промчалась мимо кладбища, мимо дубовой рощи на холме и увидела его. Он был чисто вымыт и красиво одет – в светло-коричневые панталоны, туфли с пряжками и темно-красный камзол. Темные волосы были тщательно заплетены. Опираясь рукой на ствол сосны, он глядел на море.

Рок услышал ее зов и обернулся. Его глаза загорелись серебряным пламенем, а на губах заиграла улыбка. Спотыкаясь и прихрамывая, она спустилась по заросшему травой склону и упала ему в объятия.

– Скай!

Оба чуть не повалились на землю. Он прижал ее к груди, а потом опустил на постель из сосновой хвои. Он нежно покачивал ее, заглядывал ей в глаза, а она ласково гладила его бритые щеки. Она перевела дыхание и поцеловала его. Он приложил ладонь к ее быстро колотившемуся сердцу:

– Любовь моя, – пробормотал он.

– Рок, я люблю тебя! – выдохнула Скай. – Я не дам им тебя забрать!

– Кому? – изумленно спросил он.

Она вдыхала приятный запах сосны, исходивший от хвои под ней, и чистейший речной воздух, чувствовала зажигающий жар, сладостный огонь мужчины, серебряное пламя его глаз. Она держала его в объятиях. Это действительно был его рай, где мужчина мог любить женщину, а женщина – любить мужчину, вдали от мирских забот.

– О Рок! – прошептала она. – Я думаю, я почти уверена…

– Что? – обеспокоено спросил он.

– У нас будет ребенок.

Его руки сомкнулись вокруг нее, жаркие и крепкие, и она торопливо промолвила:

– Я не знаю, кто отец младенца – лорд Камерон или Ястреб, но, Рок, я выращу его, клянусь, что бы ни случилось! И еще клянусь, мой любимый, что не покину его родителя, пока…

– Надеюсь, что нет! – возмутился Рок. – О любовь моя, ребенок – правда?

Нежность в его голосе покорила ее сердце, вызвала слезы умиления.

– Думаю, да. А теперь, Рок…

Поцелуй прервал ее слова. Он был глубоким, пронзительным и чувственным, он окутывал, обволакивал ее восторгом и теплом, наполнял неудержимым и пылким желанием, от которого она трепетала в его руках.

– Моя дорогая жена, благослови тебя Бог. Всем своим сердцем, мадам, я люблю вас. Вы мне верите теперь, да?

– Да, я верю! – прошептала она.

Он улыбнулся и наклонился к ее рубашке, дернув кружевную оборку на корсаже. Кружева упали, и он прижался губами к ее груди.

– Рок, – растерянно произнесла она, гладя его по голове, – подожди, мы должны поговорить…

Не отрываясь от нее, он глухо произнес:

– У нас впереди целая жизнь для разговоров!

– Нет! – Она отстранилась, чтобы видеть его лицо. Он дьявольски красив, подумала она. Красивый, сильный, обаятельный. Она не сможет жить без него! – Нет, Рок, послушай. Мы должны подумать. Мы найдем тебе официального защитника, самого лучшего. И свидетелей, достойных доверия свидетелей.

Он опять спрятал лицо у нее на груди. Сладостные ощущения поднимались в ней, но она подавила их.

– Рок, я говорю серьезно! – Он застонал. – Рок, они повесят тебя!

– Раз уж я приговорен, так люби меня, жена! – Он блеснул глазами, серебряными, злыми, голодными, как у волка.