Уштарец - [8]

Вскоре мы вошли в здание, и я увидел, что электричество у них тут тоже есть, только используют они его как-то слишком мало, лишь для освещения, да и то далеко не везде. Здание куда меня привёл Волат, представляло собой ангар, а если точнее, то цех по ремонту всего чего угодно, начиная от паровоза и заканчивая лопатой или ведром. В конце этого цеха у стены на кровати лежал Нодро. Рану ему уже нормально обработали и сменили повязку. Возле него сейчас находились двое, женщина средних лет и седой дед, судя по опрятному внешнему виду, это был местный доктор.

Минут за пятнадцать я ответил на все вопросы с помощью Нодро, кроме одного — откуда я? Не то, чтобы не захотел, просто честно сказал, что, если расскажу, они мне всё равно не поверят и посчитают обманщиком. Я лучше вообще промолчу, не ответив на этот вопрос, чтобы не казаться лгуном. В целом они были удовлетворены моими ответами и предложили работу, чтобы не быть нахлебником. В посёлке работали все без исключения, кроме детей, конечно, которых я тут пока видел пока только троих лет семи на первый взгляд. Работу мне предложили самую тяжёлую с моей точки зрения — добывать уголь. Поселение жило за счёт добычи угля, а добывался он открытым способом, так как частые землетрясения не позволяли делать шахты. Выбора у меня не было, я согласился поработать углекопом.

Глава 2

После устроенного мне допроса от меня отстали, я так понял, что только на некоторое время, потому что вопросы ко мне ещё будут в процессе вхождения в их общество. Поселили меня к очень маленькой комнате в железном доме похожем на контейнер, стоявший на самом краю посёлка. Вещей у меня естественно никаких не было, поэтому мне выдали тарелку, кружку и ложку, всё это было сделано из какого-то сплава с содержанием алюминия. Продуктов тоже выдали, своеобразный сухой паёк местного изготовления с расчётом на один день. В него входило десять ржаных сухарей, соль, сушёные яблоки и литр воды в глиняном сосуде, похожем на бутылку с широким горлышком. Посмотрев на всё это богатство, вспомнил узелок Нодро, там был тот же набор, видимо это некий стандарт для тех, кто в пути. Я сейчас был пока не в пути, но утром за мной придут и переправят к раскопу, где мне и предстоит добывать уголь. Где расположен этот раскоп, мне никто не сказал, но судя по наличию пайка, добираться до него будем весь день.

Есть я на данный момент не хотел, ведь только совсем недавно впихнул в себя немного сала с хлебом и запил пол-литром воды. Вместо кровати в комнате стоял ржавый металлический ящик с большим количеством дырок в крышке, получалась такая своеобразная сетка, чтобы происходил обмен воздуха. Такая вентиляция необходима, чтобы не застудить организм пока сплю на холодном железе. В комнате было достаточно тепло, я прилёг на ящик и практически мгновенно провалился в глубокий сон.

Проснулся от того, что меня кто-то настойчиво тряс за плечо. Спросонья не сразу смог вспомнить, где я и как сюда попал.

— Идём, идём, пора, — передо мной стоял мужик лет пятидесяти на вид и показывал на открытую дверь. В руках у него был свёрток с одеждой, которую приготовили для меня. Это был комбинезон из только что прибывшей партии. Ботинки мне не выдали, видимо посчитав, что мои ещё не полностью развалились. Я быстро переоделся в предложенную мне робу и, взяв с собой свою порванную одежду, вышел на улицу. Узелок с сухим пайком тоже не забыл прихватить, едой здесь разбрасываться было не принято, это я уже выяснил.

Мой пятидесятилетний будильник вскоре привёл меня к месту сбора таких же углекопов как я, только опытных, занимающихся этим делом далеко не первый день. Через полчаса собрались все, кто должен был ехать на раскоп. Набралось немного, всего восемь человек, я был девятый. Вскоре и транспорт подкатил, совсем маленький паровозик с прицепленными к нему двумя вагонами, разумеется, тоже маленькими. Один из вагонов был под завязку загружен мешками с крупой, одеждой и орудиями труда, то есть кирками, лопатами, вёдрами и носилками. Вагон, в который нас посадили, не был предназначен для перевозки людей, он был грузовой, сидеть нам пришлось на полу.

За пару часов, пока наш маленький паровозик полз по накатанной дороге, никто из пассажиров не произнёс ни слова, словно тут был какой-то запрет на разговоры. Я тоже молчал, посматривая по сторонам в открытые с обеих сторон двери вагона. Ландшафт здесь к северу от посёлка уже кардинально отличался от мёртвой пустоши. Травы и кустарников было много, а холмы и овраги стали попадаться на пути чаще. Ещё через какое-то время я пересел ближе к двери и свесил ноги, скорость была маленькая, если даже выпаду на какой-нибудь кочке, пострадать не должен. По моим внутренним часам, других у меня просто не было, время близилось к обеду, и я достал сухой паёк. Хрустя сухарями и всматриваясь вдаль, подсознательно ожидал увидеть круглое марево, по вине которого я тут оказался. Мне сейчас очень хотелось бы ещё раз пройти через него и оказаться дома, и чтобы прошедшие несколько дней оказались сном, пусть кошмарным, но сном.

Сколько я не напрягал зрение, всматриваясь вдаль, никакого марева увидеть не смог, надежда вернуться домой, так и осталась надеждой. Вскоре ландшафт опять поменялся, холмы начали попадаться рукотворные, это уже были отвалы пустой породы. Всего через несколько минут мы миновали место старого, заброшенного раскопа и паровозик тихо пыхтя, побежал дальше. Двигались мы всё время на север и за следующий час, проехали мимо ещё двух раскопов, где добыча угля уже давно не велась.