Уши вверх! - [8]
– Шеф? – взволнованно окликнул её Джек. – Мне кажется, я нашёл нечто необычное.
Флопсон бросилась к нему. Хомячок неподвижно стоял возле деревянной скамейки, уставившись на… а, собственно говоря, на что? Вместе друзья принялись рассматривать странный отпечаток в песке. Две прямые, параллельные полоски, а прямо посередине их соединяла третья полоска.
– Выглядит, как буква Н, – пояснила Флопсон остальным полицейским.
– И что общего у буквы Н с нашим похитителем? – Джек вопросительно уставился на неё.
– Может быть, Н – как негодяй? – предложил свою версию Фридолин.
Джек презрительно отмахнулся.
– Никто не будет писать на песке слово «негодяй», если он сам и есть этот негодяй, – фыркнул он.
– Какой же ты умный! – восхищённо протянул Фридолин.
Флопсон огляделась по сторонам. Других букв нигде не было видно. Она разочарованно пожала плечами.
– Возможно, кто-то просто нарисовал эту «Н» на песке, и это вообще ничего не значит, – предположила она.
– Но возможен и другой вариант! – обиженно буркнул Джек. – А именно, что я обнаружил крайне важную улику.
– Разумеется, Джекуля! – поддержал его Фридолин. – Ты наверняка обнаружил очень важную улику!
Джек тихо ругнулся. Он ненавидел, когда кто-то называл его «Джекулей».
После короткого, хоть и достаточно бурного совещания четверо полицейских решили на время забыть про эту загадочную «Н». Сейчас гораздо важнее было навестить и опросить де Винтер. Все, кроме Флопсон, разумеется, прекрасно знали, где она живёт. А именно на окраине парка!
Пока они бежали через кусты и клумбы, Флопсон с умным видом просвещала своих коллег насчёт некоторых методов, которые используются в полицейской работе. Она рассказала, что порой следователи договариваются, что на допросе один будет играть доброго полицейского, а его напарник – злого. И этот метод срабатывает, потому что подозреваемый часто невольно доверяется «доброму» полицейскому и выкладывает ему всю необходимую информацию.
– О! Тогда я буду играть злого полицейского! – восторженно воскликнул Фридолин. Но Флопсон решительно отмела эту нелепую идею. Какой из него злой полицейский?
– Ты слишком… милый и добрый, – бережно, чтобы не обидеть пони, пояснила она. – Тебе никто не поверит. Я, скорее, думала о Джеке.
– Это почему же обо мне? – возмущённо засопел хомяк, исподлобья глядя на Флопсон.
Ох, ты ж! И что ей теперь сказать? Надо спасать ситуацию!
– Ты тоже очень милый и добрый! – торопливо воскликнула она. Потом запнулась, пытаясь найти слова. – Но ты умеешь быть и не таким… милым и добрым. Ты очень хороший… актёр. Вот!
– Ты находишь? – Джек явно был сбит с толку.
– Да! – Флопсон энергично закивала. – Иногда тебе просто невозможно не поверить! Настолько ты хорошо… играешь.
– Ладно, если ты считаешь, – Джек даже порозовел от гордости. – Тогда я согласен. И что мне надо делать?
Флопсон объяснила ему, что он должен вести себя со Старьёвщицей как можно более грубо и агрессивно. А потом, когда его грубость достигнет кульминации, на сцену выйдет она, Флопсон. И сыграет роль милого, доброго полицейского. И тогда де Винтер наверняка расколется и всё ей расскажет.
Через некоторое время друзья подошли к деревянному забору. Тут Джек остановился и сообщил, что самый короткий путь к дому де Винтер лежит через этот заброшенный огород. Оказавшись по ту сторону забора, Флопсон была поражена – как в уютном и ухоженном парке могла оказаться такая ужасная помойка! На этом клочке земли царил полный бардак. Горы старой, пожухлой листвы, сухих веток и скошенной травы. А посреди всего этого валялись разные инструменты, с помощью которых садовники поддерживали порядок в городском парке, – лопаты, грабли, лейки, водяные шланги, тачки и ещё много всякой всячины. А ещё куча стремянок и огромная травокосилка.
Друзья медленно и осторожно двинулись вперёд. При этом Флопсон всё время боязливо оглядывалась по сторонам – это место было поистине жутковатым. Тут царила мёртвая тишина, и казалось, будто за тобой кто-то наблюдает.
– Тут наверняка водятся мыши, – едва слышно прошептала Майли. – Подождите, я немного осмотрюсь. – С этими словами она полетела вперёд и сделала несколько кругов над крышей деревянного сарая.
Потом вернулась и сообщила:
– Там никого нет. Во всяком случае, я никого не заметила.
– А я совсем не боюсь мышей! – гордо сказал Фридолин. – Наоборот, я люблю их. Когда я жил в стойле и другие лошади постоянно смеялись надо мной из-за моего маленького роста, мыши были единственными, кто был добр ко мне.
– Я тоже не боюсь мышей, – Флопсон задумчиво посмотрела в сторону сарая. – Мне бы так хотелось встретить хоть одну мышку! Я же в жизни никогда не видела мышей.
– Зато я с ними встречался. Много раз, – прошептал Джек и поёжился. – И я, в отличие от вас, боюсь их. Страшно боюсь. – Его передёрнуло. – Иии! Мышь! – Он испуганно отскочил в сторону, но это оказался лишь сухой лист. – Как вы думаете, может, тётя Рита права? Может, её подозрения верны, и это действительно были мыши? – Чуть слышно прошептал хомячок и так крепко прижался к Флопсон, что она едва могла шевелить лапами.
– Нет, не думаю, – решительно сказала она и попыталась высвободиться.
