Ушел в сторону моря - [25]
— И ненавидит тоже всю!
— Всю?!
— Да, всю! Это значит, что когда ты станешь моей женой, я буду целовать тебя всю.
Джин засмущалась, быстро собрала свои вещи и ушла, однако вскоре вернулась с термосом и пластмассовой бутербродницей. У Климовича появился аппетит. Он с наслаждением выпил горячего кофе, поел.
— В Сеуле я сделаю тебе свадебный подарок, — сказала Джин.
— Я люблю получать подарки.
— Это серьезно, Юджин. Слушай меня внимательно: через несколько дней после той трагедии волны вынесли на берег Хоккайдо близ Вакканая обломки «Джамбо» и остатки оперения ракеты «воздух-воздух» с американской маркировкой. Примчались репортеры, сделали массу снимков, был составлен даже официальный пресс-релиз, но очень скоро все это конфисковала японская служба безопасности. Тем не менее, брат добыл один экземпляр пресс-релиза. Он есть у меня.
— Какая же ты бессовестная, Джин! Почему ты только сегодня сообщаешь мне об этом?
— Скажи я о пресс-релизе раньше, ты бы не вел бы поиск с таким энтузиазмом. Ведь главным для тебя было убедиться в собственной невиновности.
— Оказывается, ты хитрющая баба, Джин!
— И еще я артистка.
— Это ты уже продемонстрировала в Токио.
— Нет, я в самом деле артистка. У нас в университете был кружок современной драмы. Мне давали там главные роли.
— Кого же ты играла?
— Красивых и умных женщин, например, Нину в русской «Чайке». В Японии Чехов очень популярен. Мне помогала тетушка Сатико, та, что нарядила меня старухой.
— Какую еще информацию ты намерена обрушить на голову тяжело больного человека?
— На сегодня достаточно.
— А теперь послушай, что я тебе скажу. Все вы думаете, что провели беднягу Юджина. На самом деле Юджин провел вас всех. Да еще на другой день после знакомства с тобой меня осенило: раз первая моя ракета попала ему под хвост, значит, я сбил не пассажира. У меня были ракеты теплового наведения. Они бьют туда, где горячо. Нарушитель вел огонь из кормовых пушек и схлопотал по этим пушкам.
— Так ты все это время валял дурака?
— В общем-то да. Я не раскололся, потому что хотел быть с тобой. И кроме того, я знал, что тебе грозит опасность. Без охраны ты пропала бы… Можно поцеловать тебя, Джин?
— Обойдешься. Всякому овощу свое время.
Она убежала. Пришел Тучков справиться о здоровье. Узнав, что Климович и Джин решили пожениться, ничуть не удивился. Зевнул даже, заявив, что события развиваются в правильном ключе, но к пресс-релизу проявил повышенный интерес и тут же стал договариваться о встрече в Сеуле:
— Там есть дворец Кенбоккун, при дворце парк, в парке монастырь Кенчхонса. Джин тебе его покажет. Не в монастыре, конечно, а около него. День встречи — 13 октября, время — 14–00.
— Давай 12-ого, — предложил Климович.
— Чудак ты, — сказал Тучков. — Композитор Рихард Вагнер давно сделал число тринадцать счастливым. Он родился в 1813 году, в его имени и фамилии, если написать их по-немецки, тринадцать букв, в тринадцать лет он бросил школу, написал тринадцать опер, любил тринадцать женщин и умер 13-ого февраля.
— Вот видишь, все-таки умер 13-ого.
— Ладно! Будь по-твоему. Встретимся 12-ого. Схему места встречи получишь во Владивостоке. Дай-ка мне брелок! Вот те на! Женя, зачем же ты оторвал собаке хвост?
Они расхохотались. Сергей вынул из брелка закладку и вернул его Климовичу…
Во Владивостоке Климович сошел на берег совершенно здоровым. За баксы он снял в гостинице два номера — для себя и Джин. Сергей заглянул к нему на несколько минут, чтобы оговорить условия встречи в Сеуле и проститься. Он спешил в Москву. Климович вручил ему письмо для Михаила, в котором сообщал о предстоящей женитьбе, а также просил брата до своего возвращения вести дела «зверинца» и ежемесячно переводить в Сеул некоторую часть чистой прибыли. Кроме того, передал подарок Ивану Худобину — набор кистей и бутылку саке. Они обнялись.
— Удачи! — сказал Тучков.
— Бывай! — ответил Климович.
После обеда они с Джин пошли в ЗАГС. Джин, собственно, не понимала, куда ее ведут. Климович объяснил ей, что она, дескать, иностранка и надо сделать кое-какие отметки в паспорте. Усадив Джин в очередь, он спросил, где тут самый главный, ответственный за любовь, и ввалился в указанный кабинет без доклада. Выслушав его, служитель Гименея в ужасе замахал на просителя руками.
— Брак с гражданкой Южной Кореи! Волокитнейшее дело!
— Любовь не ведает преград! — сказал Климович и пошелестел под носом чиновника пачкой «зеленых».
Через пятнадцать минут он с радостным воплем «Взятка — двигатель прогресса!» выскочил в коридор и вручил Джин новенькое свидетельство о браке.
— Теперь мы муж и жена!
Наморщив нос, она повертела в руках пахнущие типографской краской корочки и вернула документ Климовичу.
— Это не филькина грамота! — обиделся он.
— Кто такой Филька? — поинтересовалась она.
— Должностное лицо, не имеющее право подписи. А здесь даже печать стоит.
— Все равно я хочу обвенчаться в корейской церкви.
— Черт с тобой! Но учти, это в последний раз ты катаешься на мне верхом!
Джин иронически усмехнулась. Они вышли на улицу. У витрины большого магазина собралась толпа.
— Посмотрим, что там, — предложила Джин.
Полковник Алексей Ростовцев с 1965 по 1987 год служил в различных разведывательных подразделениях представительства КГБ в ГДР. В середине восьмидесятых годов он курировал деятельность Дрезденской резидентуры КГБ, одним из оперативных сотрудников которой был Владимир Путин.Автор откровенно и подробно рассказал не только о своих коллегах и подчиненных, но и о специфике повседневной жизни и деятельности оперативных сотрудников резидентур КГБ в Восточной Германии, которые занимались самой трудоемкой и опасной работой – поиском и вербовкой агентуры.
Алексей Александрович Ростовцев – полковник в отставке, прослуживший в советской разведке четверть века, из них шестнадцать лет – за рубежом; писатель, автор многих книг и публикаций, член Союза писателей России.«…Контрразведка и разведка дали мне неисчерпаемый материал для моих литературных экзерсисов на всю оставшуюся жизнь. В моих рассказах – жестокая правда оперативной работы, которую надо делать чистыми руками. Из соображений конспирации я заменил клички агентов, установочные данные фигурантов, сместил временные и пространственные рамки событий.
Алексей Александрович Ростовцев — полковник в отставке, прослуживший в советской разведке четверть века, из них шестнадцать лет — за рубежом; писатель, автор многих книг и публикаций, член Союза писателей России.В одном из глубоких каньонов забытой Богом и людьми латиноамериканской страны Аурики заклятые враги человечества построили сверхсекретный объект, где разрабатывается оружие, призванное обеспечить его обладателям господство над миром. За несколько часов до своего провала советскому разведчику удаётся раскрыть тайну объекта «Дабл-ю-эйч».
Алексей Александрович Ростовцев — полковник в отставке, прослуживший в советской разведке четверть века, из них шестнадцать лет — за рубежом; писатель, автор многих книг и публикаций, член Союза писателей России.«…Контрразведка и разведка дали мне неисчерпаемый материал для моих литературных экзерсисов на всю оставшуюся жизнь. В моих рассказах — жестокая правда оперативной работы, которую надо делать чистыми руками. Из соображений конспирации я заменил клички агентов, установочные данные фигурантов, сместил временные и пространственные рамки событий.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.