Усадьба сумасшедших - [17]

В 14 часов Уран и Сатурн, сойдясь вплотную у второй фазы созвездия Рака, посплетничали, и силой своего взаимного притяжения накренили Землю, отчего у меня кружится голова и слабеют ноги. Ах, любовь моя… Также с пути сбилась стая перелетных птиц. Из двадцати четырех гусей четырнадцать будут позже подстрелены в пути охотниками самых различных национальностей и вероисповеданий. Еще бы, в одном Будда, Иисус, Магомет, Яхве и Заратустра сошлись: человеку надобно жрать.

В 15 часов, чуть позже, чем обычно, проснулся Меркурий, который, видя, что запаздывает, миновал седьмую фазу Весов и прыгнул прямиком в созвездие Льва. Меркурий — покровитель торговли (бизнеса — шипят мне в спину две утренние сучки). Оттого за этот час в Кишиневе успешно завершилось 197 сделок. Изучив статистику, я узнал, что из этого числа: двадцать — купля продажа наркотиков, сорок пять — дача взятки, восемьдесят — выплата сотрудникам патрульно–постовой службы дани старушками, торгующими на улицах семечками и сигаретами. А, дьявол, а, дьявол, я схожу ума от этой деловой активности!

16 часов. Просыпается, томно вильнув бедрами (ну и задница!) Венера, чей единственный глаз (второй в припадке ревности выбил Арес) засветился на чуть потемневшем небосклоне. Небрежно умывшись, — едва покрапал дождь, — элитная мифологическая проститутка Венера не спеша надевает трусики, натягивает чулки, и отправляется в первую фазу созвездия Стрельца. Без сомнений, тот, — человек военный, прямой, — воспользовался столь удачным стечением обстоятельств. Через полчаса потрепанная Венера идет на негнущихся ногах в четвертую фазу созвездия Девы, в поисках лесбийских утех.

17 часов. Недовольный Юпитер, сверкнув ярко–красным боком, одним прыжком оказывается в созвездии Рыб, и, не разобравшись толком, в какой он фазе находится, отмечается в журнале посетителей. Как раз в это время будущий президент Молдавии Воронин стоит на сцене Национального Дворца, растерянно глядя поверх голов расходящихся зрителей. Нет, он не стал актером, просто его освистали за появление на сцене в качестве спонсора концерта сатирика Хазанова. И это в преддверии выборов! Какой щепетильный пошел избиратель!

18 часов. Селена — Луна, достает из бокового кармана своего рюкзака зубную пасту «Жемчуг» и, усевшись в третьей фазе Созвездия Близнецов, оттирает прозелень со своих серебряных колен. Близнецы, — два глуповатых юнца, — тайком подглядывают за моционом тетушки. Перешептываясь, они толкают друг друга в бока. Колени нестерпимо блестят… Неподалеку от Селены — Луны сидит, надувшись, лунный Заяц. Он вспрыгивает на плечи хозяйки исключительно за секунду до ее появления на небосклоне Китая и Японии. Ведь только там верят в Лунного Зайца, живущего, надо же, на Луне. Ох уж и бесхитростны эти азиаты.

19 часов. Чрезвычайно удобное стечение обстоятельств: Венера возвращается во вторую фазу Девы и одной рукой попадает в пятую фазу Изливающего Водолея. Хоть бы он помог мне, — потому что одноклассница злится — хватит, я уже совсем сухая. До чего неромантично, всего‑то за полчаса, наверняка, фригидная? Мокрый (ибо Водолей Изливающий и мой Бог, мой покровитель) я встаю с нее и ползу в ванную, где в набирающейся воде скользят огоньки электрической лампы. Шаловливые огни русалок.

Три часа ночи. Парад планет и созвездий. Боги, выстроившись в скоромном хороводе, беспрестанно вздрыгивают ногами. Венера расплющена между Меркурием и седым содомитом Плутоном, Селена, вожделея Юпитера, извивается на потной груди Сатурна, Дева беспрестанно ласкает Рыб, Близнецы, со свистом и гоготом, гонятся за Овном, Водолей Изливающий со смехом орошает скопище богов, небесная ширма распахивается, и, над ними, поднятый театральными канатами, взлетает Рок… Я, подглядев все это в светящейся воде ванной, цепенею от ужаса и ползу к кровати. Она прижимает мою голову к своему влажному прохладному животу, — да ты пьян, говорит она, — больше не пей. Я залезаю на нее снова. Плевать! Рок бичует мою спину горящими зрачками.

Глава десятая

- …нечеловеческим, звериным, хочу я подчеркнуть, обликом большевизма, — ублюдочным оскалом жидовского коммунизма. Лица отчаявшихся, угнетенных! Но, по мере наступления на азиатские орды частей доблестного вермахта и их преданных союзников, наших добрых друзей из Румынии, Венгрии, Италии, мы сможем увидеть, и, поверьте, мы увидим это!… Мы увидим, как в этих людей вселяется надежда! Да, надежда! Они брошены в застенки! В психушку! В застенки красных варваров. Казалось бы, все! Конец! Но что это? На Западе, на Западе, а не Востоке, брезжит надежда! О да, надежда! Спасение. Они видят, — спасение идет. Оно приходит оттуда — с Запада!

— Обратите внимание на трансформацию лица этого актера, — управляющий Андроник тычет пальцем в лежачего больного, который стал таким после неудачных экспериментов в области лоботомии. Лицо у «овоща» и впрямь выражает ощущение неземного блаженства, хотя несколько минут назад это была маска уродливого бессарабского фараона, скончавшегося задолго до рождения легендарного Дечебала. — Обратите внимание! Но окончательный просвет, по замыслу режиссера, — моему, хочу подчеркнуть, — наступает позже! Позже! Да, да! И не просите его встать! Образ! Он — в роли. Гениально! Да, это гениальный актер! О, боже, вы только представьте себе, как это будет выглядеть! Рассвет! Пробуждение! Овации! Успех! Но не сейчас! Нет! И не просите… Он ждет. Душа его затаилась. Она ждет. Чего, спросите вы?! Как, отвечаю я, вы не знаете?! Рассвета! Победы! Окончательного разгрома азиатских орд большевизма! Только тогда! Исключительно тогда! Рассвет… И не просите…