Уровни Глубины - [34]

Впереди, уже как-то даже привычно после наших совместных маневров, широкой дугой шли «свои» Глубинные – эсминцы и уже три крейсера, а за ними, на дистанции в полусотню метров, двумя колоннами двигались Девы Флота и я. И если крейсера в боевом обвесе я уже видел, и не раз, а присоединившиеся эсминцы выглядели также вполне ожидаемо, то вот Мэгги в своей инженерной оснастке, вдобавок спокойно тянущая за собой на буксире средних размеров надувной плот с закрепленными на нем боксами с аппаратурой, смотрелась весьма необычно.

Ну и, разумеется, я с интересом рассматривал канмусу U-552 и U-451, скользящих рядом со мной по волнам, с которыми мне предстояло вместе идти под воду.

Облачение у немецких субмарин было куда более скромным, чем у надводниц: стройные, но уже вполне женские тела облегали короткие – по плечи и середину бедра, – однотонные гидрокомбинезоны, на головах с туго стянутыми в хвостики волосами имелись плотно прилегающие очки-маски, пока поднятые выше бровей. А на спинах у обеих выступал вытянутый, покатый горб торпедной установки с пятью пусковыми соплами – четыре вперед и одно назад. Еще что-то небольшое, но явно стреляющее, было закреплено на поясах, и на лодыжках у обеих имелось по немаленькому такому ножу в ножнах.

К слову, довольно внушающий «холодняк» внезапно обнаружился в арсенале у всех вышедших в поход канмусу. Широкие, сантиметров в пятнадцать, натуральные тесаки где-то метр длиной из сплошной темно-серой стали со скошенными остриями и полуторной заточкой. Любопытным было и то, что рукоятями этого оружия являлась часть обуха монолитного лезвия, в котором было прорезано вытянутое отверстие под пальцы. Ну а наличие в точке крепления на обвесе рядом с клинком нескольких сложенных трубчатых элементов наводило на логичную мысль о том, что этот, грубо говоря, меч, при нужде можно быстро превратить в какое-то подобие глефы.

Я даже не стал задавать вопросов касаемо назначения этих рубящее-колющих предметов, так как уже отлично знал, какие зубки имеются в том числе и у моих глубинных эсминцев. И как они любят пускать их в ход на примере судьбы того же «Ямала».

– Занятные вы, девушки-подлодки, – вслух отметил я для начала разговора. Инструктаж – инструктажем, но и просто человеческие контакты всегда нелишне навести. Да и просто пялиться на девчонок было как-то невежливо.

– Ну, технически говоря, мы не совсем подводные лодки, – ответили обе фройляйн, тоже, не особо и скрываясь, разглядывающие мою скромную персону.

– Это как? Вы же канмусу немецких подлодок серии VII-C?

– Именно. Но и они во Вторую Мировую тоже не были полноценными субмаринами, а, скорее, ныряющими боевыми кораблями. «Семерки» могли погружаться максимум на несколько суток, зачастую даже меньше, – начала объяснять 552-я. – Так же и мы. Если находиться под водой неподвижно или с минимальной активностью, то протянем дня три. А если придется воевать и активно двигаться – то всего сутки с небольшим.

– Понятно, – принял я к сведению информацию. – То есть большую часть времени вы двигаетесь, как эсминцы, а ныряете лишь при опасности, или атакуя?

– Все так, – подтвердила набравшая скорость и поравнявшаяся с нами «Атланта». – А еще подлодки в ордере – это отличная возможность организовывать засады на Глубинных и устраивать ночную охоту. Ну и для такого случая, как сейчас, они очень полезны. Между прочим, эти тихушницы вместе с Ику почти на наших глазах глубинный линкор завалили. Вернемся на Филиппины – подам рапорт на всех троих, заслужили.

И слегка засмущавшиеся от похвалы Спартмайер, Эрика и Эби потупили взор.

– Почти дошли, – сообщил я, и мои Глубинные, подчиняясь команде, разошлись веером, выстраиваясь широкой, незамкнутой окружностью. А я прислушался к ощущениям.

Вдали от суши мой глубинный локатор заметно прибавил и дальности, и чуткости, и тот сигнал, что я улавливал из прибрежных вод Тиниана, по мере приближения становился все сильнее, четче и, можно так сказать, ярче. Он уже воспринимался не просто как мерцающий огонек, а расходился на несколько световых и звуковых гармоник, как будто там, в глубине, тонко пел незатейливую мелодию вспыхивающий густой синью неведомый одинокий светлячок.

– Источник сигнала практически прямо под нами, – кивнул я остановившейся группе. – Ныряем?

***

Уходя по пологой дуге вниз, в сгущающийся голубой сумрак, пронизанный солнечными лучами и едва заметной, мелкой беловатой взвесью, я откровенно любовался идущими рядом со мной канмусу-субмаринами.

Похожие на неторопливые эсминцы при движении на поверхности, под водой эти девчонки просто преобразились, сразу напомнив мне кадры охотящихся морских львов или леопардов, которые из пухлых увальней на суше, в воде становились верткими и стремительными хищниками.

Сменив «ледорубы» на длинные ласты, они быстро и грациозно скользили сквозь воду, стараясь держаться поближе ко мне, потому как слева и справа темными тенями синхронно с нами уходили на глубину шестерка моих эсминцев.

Ни рыб, ни каких-либо водорослей в этом месте не было – лишь сине-зеленая вода, по мере погружения все больше и больше напитывающаяся глубинной синью и прохладой. Пройдя чуть больше половины пути, мы остановились. Невидимое дно было еще далеко, а солнце уже почти не добивало сюда, оставаясь лишь светлым пятном где-то наверху.