Уровни абсурда - [7]

Он вдруг сделал шаг в сторону.

Захар, выставив перед собой саблю, заявил строгим голосом:

- Стоять на месте!

- Как же! - ответил вор и вдруг побежал по настилу в сторону провала.

- Караул! - взревел Захар. - Воры! Туда нельзя бежать!

Он захотел было крикнуть, почему именно нельзя бежать в сторону провала, плохо видимого в мелькающих сполохах факельного пламени, но нечаянно споткнулся о лестницу, с помощью которой вор взобрался на стену. Стенолазное приспособление тут же ухнуло с настила во внутренний двор крепости, и спустя секунду снизу донеслись звук тупого удара и рев, исторгнутый чьей-то мужской глоткой.

Захар рванулся вслед убегавшему лазутчику, с замиранием сердца прислушиваясь к воплям, долетавшим из-под стены. Звучало всего одно постоянно повторяемое слово:

- Убили!!!

Сердце же у Захара замерло по той простой причине, что слово это орал Васька Кривой, голоса которого стрелец не мог не узнать. Сопоставив падение лестницы со звучавшими снизу криками, стрелец сразу догадался, куда, а точнее - на кого она приземлилась. Поэтому Захар понял, что выйти из этого непростого положения можно только одним способом. И способ этот - догнать и скрутить лазутчика!

Он на бегу взглянул вперед и понял, что опоздал. Лазутчик, бесцельно мотыляя в воздухе руками, уже падал в провал. Миг, и он исчез из вида. Уши Захара резануло заполошным визгливым воем, и сразу же за этим послышался треск рвущейся материи. Стрелец, подбежав к провалу, рухнул на живот и свесил голову вниз.

Как по мановению какого-то невидимого дирижера из-за туч вдруг выглянула огромная полная луна и в ее свете глазам Захара явилась картина абсолютно свинского хаоса, царившего внизу.

Телега с полотняной крышей, в которой спали пушкари, лежала на боку. Льняной верх был порван и внутри опрокинутой телеги копошились люди. Захар догадался, что лазутчик шлепнулся прямиком на крышу пушкарской повозки. Поэтому стрелец, пытаясь перекричать вопли Васьки Кривого, рявкнул:

- Держите вора! Он к вам прямо в телегу сиганул!

Пушкари услышали захаровы слова и стали ловить вора. Ночь наполнилась новыми звуками, к которым не перестали примешиваться старые. В целом это выглядело так, как будто сто чертей пытались поймать сто первого и не могли этого сделать ввиду своей общей черноты и одинаковости. Захар услышал следующее:

- Поймал!

- Дурак, да это же я, Ванька!

- Ой, а чего ты дерешься, раз Ванька?

- Дурачье дрисливое!

- Убили!

- Это ты, Хулио?

- Сам ты Хулио!

- Убили!!

- Держу! За палец!

- Каррамба!

- Кто на меня мочится? Ой, это не палец?!

- Каррамба!

- Степанов! Сволочь! Меня Степанов лестницей убил!!!

- Дристуны безмозглые! Тьфу на вас!

- Хулио!

- Я Сенька, а ты, так уж и быть - Хулио! Нос отпусти, харя твоя слепая!

Захар, тревожно слушая этот концерт, вдруг увидел, как мимо ствола пушки промелькнула какая-то размытая фигура, которая споро выбралась на луг и побежала по траве прочь от крепости. Длинные полы кафтана разлетались в стороны, и казалось, будто огромная черная ворона пытается взлететь с разбегу.

- Вон он! Бежит по полю! - отчаянно крикнул Захар.

Возня в телеге тут же прекратилась, и пушкари занялись делом.

- Заряжай! - скомандовал Хулио надтреснутым голосом.

И зарядили.

- Пали! - крикнул Мадильо.

И выстрелили.

Ядро со свистом унеслось в поле и взрыло землю далеко впереди бегущей фигуры. Она приостановилась и до ушей стрельцов донеслось:

- Кривоглазы косорукие!

- Ах, так? - обиделся Хулио. - Заряжай!

И пошла огненная потеха! Захар, наблюдая за пушкарями, с удивлением отметил, что такой скорострельности он еще ни разу в жизни не видел. Пушка грохала, ядра уносились в поле, а фигурка начала бегать зигзагами как заяц, удирающий от волка. Оттуда долетали всякие обидные слова. Что-то про дристунов и косоглазых москалей. Но через некоторое время фигурка скрылась из вида и стрельба прекратилась. Правда, тихо не стало все равно, так как под стеной продолжал бушевать полусотник.

- Ну, Захарка! - орал он. - Ну, гнида! Пожуешь ты у меня сибирского снега!

Стрелец поднялся на ноги, весело посмотрел на полную луну и совсем неожиданно для себя громко расхохотался.

Глава третья

Захар, прислонившись спиной к деревянной стенке, хотел спокойно заснуть, но не смог, так как его стали одолевать тяжелые думы. Он пытался отвлечься от них образом попадьи Варвары, но сегодня она почему-то не вызывала у стрельца никаких греховных мыслей. Более того - при попытке представить попадью в соблазнительной позе, Захар начинал видеть за ее спиной долговязую пузатую фигуру отца Онуфрия, который совсем не по-поповски показывал стрельцу кукиш и при этом зверски скалился.

Захар вспомнил утро, и настроение его стало еще более мерзким.

Оказалось, что полусотник Васька Кривой (на самом деле он носил фамилию Бахметьевых, а глаз ему выбили стрелой татары в той же битве, о которой рассказывал Сенька Акимов) крался прошлой ночью под стеной с целью проверить, чем занимается Захар во время пребывания на страже.

Свалившаяся сверху лестница стукнула полусотника по голове, и Васька, попытавшийся отпрыгнуть в сторону, запутался в перекладинах и вывихнул себе ногу. Поэтому он и орал так долго под стеной. Но вызванный стрельцами полковой коновал быстро вправил полусотнику сустав, и тот сразу же разобрался в случившемся ночью безобразии.