Уровень опасности - [63]

Шрифт
Интервал

И конечно, нам нужно работать на перспективу. Нам нужно заранее предвидеть все, что может с вами случиться. Нужны колоссальные базы данных с сильнейшим аналитическим аппаратом. Нам нужен доступ к вашей личной жизни ради вашей же безопасности. И тогда напротив имени и портрета молодого человека, отца которого погубили налоговые службы, появится красный флажок. И это знак, что за ним нужно следить. Может быть, его даже нужно спровоцировать. В этот момент вы хватаетесь за голову: “Как, ведь он же ничего не сделал!” Ну и что? Когда вас раздевают в аэропорту, вы тоже ничего не сделали. Вы потенциально можете принести вред. Но на вас тратят две минуты, потому что вы – обычный пассажир. А этот гипотетический молодой человек – не обычный пассажир. У него есть много причин причинить нам зло. Его отец погиб от несправедливых преследований, его бизнес разорен, и, главное, он не отказался от контактов с мусульманскими проповедниками, которых мы же ему и подставили. Спросите общественное мнение – ответом будет: мы боимся его.

Я не призываю вас сразу арестовывать этого молодого человека или устраивать ему автомобильную катастрофу. Последите за ним еще. Он все равно в ваших руках.

То, что я нарисовал вам, ужасно? Не лицемерьте. Это то, зачем вы пришли работать в спецслужбы. Это тотальная власть, основанная на тотальном контроле. Это общество будущего, которое началось уже вчера. Альтернативой являются всеобщий хаос и всеобщий страх. Осознайте эту альтернативу. Я закончил, спасибо за внимание».

Закончил и Виктор Петрович. Последние страницы он дочитывал, когда машина уже въехала на территорию загородного дома, и он предвкушал мгновение, когда водитель откроет дверь и он всей грудью вдохнет влажный вечерний запах старого подмосковного сада. Это почти то единственное, что он ценил в загородной жизни, – первый глоток воздуха. Он постоял еще, с каждым вздохом смывая усталость прошедшего дня, но дверь в доме открылась, и он увидел в проеме жену – высокую, стройную, с длинными русыми волосами, в коротких узких джинсах и белой майке – закрой дверь, простудишься, нет – качает головой и смеется – иди сюда. Он верил своей жене. Он верил в то, что она его любит. Это было его тайной: в этом мире был один человек, которому он верил.

Глава 20

Алексей. Канун Нового года. Областной центр

Здравствуй, мама.

Плохие новости.

Герой погибнет

в начале повести,

И мне останутся

его сомнения…

Земфира Рамазанова «Любовь как случайная смерть»

Алексей любил на Новый год приходить к родителям. И конечно, еще не выветрилось совсем это предвкушение праздника. Сколько он себя помнил, у них всегда была большая, под потолок, пушистая елка. Со временем увеличилась высота потолков, но елки все равно были под потолок. Последние четыре года уже на заказ откуда-то привозили – в городе такие не продавались. Отец 31 декабря ничего не делал, все поздравления с подарками и конвертами заканчивал накануне, а теперь лежал в кабинете на диване, листал журналы, смотрел телевизор. Мать командовала на кухне, но это было раньше, когда отмечали дома, а нынче заранее записывалась на всякие процедуры – массажи, маникюры, прически, и раньше шести вечера ее не ожидалось, но Алексею строго было велено, не повидавшись с матерью, не уходить, да он и не собирался – дома было хорошо, было приятно болтать с отцом, дурачиться с Настюхой, которая в этом году первый раз одна с компанией отправлялась в Австрию кататься на лыжах, но это послезавтра, а сегодня собиралась на какую-то тусовку в ночном клубе. Все, взрослая уже сестра, высокая, стройная, красивая, она, как и Алексей, пошла в отца, только разрез и цвет глаз, как у матери – напоминание о восточной крови, намешанной в каждом и иногда проявляющей себя такими вот огромными глазами на чисто славянском лице. Алексей любил сестру, которая была младше его на пять лет, гордился ею и никому бы в обиду не дал. Впрочем, никто обижать и не пытался – Игорь Васильевич был человек в городе известный, с хорошими связями в губернаторском доме на Поварской улице, а уж при нынешнем губернаторе и вовсе был там своим человеком. Так что обижать членов его семьи было себе дороже. Но не дай бог кому по дурости – Алексей бы не спустил. Настя и открыла дверь.

– Лешка! – как в детстве, повисла на нем.

– Ну-ну, куда, ты чего, ты смотри, здоровая какая стала, я тебя не удержу.

– Ох ты, не удержишь, других удерживаешь, а меня не удержишь, – она помогала ему снять куртку и шарф. – Знаем мы про твои приключения – кого ты там удерживаешь, а я, между прочим, на килограмм похудела, пятьдесят семь теперь, смотри, – она крутанулась перед ним, как на коньках, на одной ноге.

– А пятьдесят семь – это мало или много?

– Это при моем-то росте? Ты у Наташки своей спроси – много или мало, а то я ее позавчера в клубе видела, так…

– Насть, перестань, это не твое дело…

– Все, все, все, братик. Молчу. Неужто влюбился?

– Да ну, – отмахнулся Алексей.

– Ну и правильно. Я тебе лучше найду.

– Ты найдешь? Вот уж не надо…

– Ладно, ладно, потом сам просить будешь познакомить. Хочешь морс или, может, чаю хочешь?


Еще от автора Игорь Львович Симонов
Неизбежность лжи

Игорь Симонов – автор романов «Приговоренные» (2007 г.), «Уровень опасности» (2008 г.), «Год маркетолога» (2010г.), сборника рассказов «Mondiale» (2008 г.), а также пьес «Небожители» (с 2007 г. идет в театре «Практика»), «Девушка и революционер» (с 2009 г. в театре «Практика») и «Выбор героя» (премьера в апреле 2012 г. в «Политеатре»).Спустя несколько лет после событий, описанных в романе «Год маркетолога», главный герой оказывается там, где переплетаются интриги, заговоры и предательство, где большая политика приносит большие деньги, где нормой жизни становится неизбежность лжи.


Рекомендуем почитать
Год со Штроблом

Действие романа писательницы из ГДР разворачивается на строительстве первой атомной электростанции в республике. Все производственные проблемы в романе увязываются с проблемами нравственными. В характере двух главных героев, Штробла и Шютца, писательнице удалось создать убедительный двуединый образ современного руководителя, способного решать сложнейшие производственные и человеческие задачи. В романе рассказывается также о дружбе советских и немецких специалистов, совместно строящих АЭС.


Всеобщая теория забвения

В юности Луду пережила психологическую травму. С годами она пришла в себя, но боязнь открытых пространств осталась с ней навсегда. Даже в магазин она ходит с огромным черным зонтом, отгораживаясь им от внешнего мира. После того как сестра вышла замуж и уехала в Анголу, Луду тоже покидает родную Португалию, чтобы осесть в Африке. Она не подозревает, что ее ждет. Когда в Анголе начинается революция, Луанду охватывают беспорядки. Оставшись одна, Луду предпринимает единственный шаг, который может защитить ее от ужаса внешнего мира: она замуровывает дверь в свое жилище.


Абсолютно ненормально

У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.


Карьера Ногталарова

Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.


Прильпе земли душа моя

С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.


В центре Вселенной

Близнецы Фил и Диана и их мать Глэсс приехали из-за океана и поселились в доставшееся им по наследству поместье Визибл. Они – предмет обсуждения и осуждения всей округи. Причин – море: сейчас Глэсс всего тридцать четыре, а её детям – по семнадцать; Фил долгое время дружил со странным мальчишкой со взглядом серийного убийцы; Диана однажды ранила в руку местного хулигана по кличке Обломок, да ещё как – стрелой, выпущенной из лука! Но постепенно Фил понимает: у каждого жителя этого маленького городка – свои секреты, свои проблемы, свои причины стать изгоем.