Уровень - [34]

— Вот и я так думаю, — Ариец уже не улыбался.

— Что?

— Тоже думаю, что весь твой рассказ — чепуха. Даже… заметь, даже! Если прикинуть фантастический сюжет, что тебя закатали в гроб и похоронили заживо, все равно ничего не получается.

— Похоронили? — парень фыркнул. — Скажешь тоже. Да еще заживо… А почему не получается?

— Да потому, что на этом кладбище уже лет десять никого не хоронят.

Все замолчали. Парень задумчиво ковырял пластиковой ложкой в банке с едой. Ариец делал вид, что разглядывал этикетку на бутылке.

Приме внезапно стало не по себе. Пользуясь ее усталостью, из глубин памяти стало выбираться такое, что вызывало дрожь.

— Ариец, — она прервала затянувшееся молчание. — Мы сможем выйти на поверхность?

— Может быть. Все может быть, — он сказал это так, что ей стало еще хуже. — Обвал внес такие коррективы, что… Будем думать. В ближайшее время — вряд ли. А ты не боишься, — он неожиданно вскинул голову и посмотрел ей прямо в глаза, — что там, наверху, тебя будут ждать те, кого бы тебе видеть не хотелось?

— Боюсь.

И отвела взгляд в сторону. Ему ни к чему было знать, что гораздо страшнее группы людей, одержимых местью, ей представлялось то… та, что могла идти за ней по следу здесь, на глубине.

Прима откинула голову и закрыла глаза.

Тот тихий свист, который она услышала в туннеле, шел рука об руку с другим шумом: шипением старой, заезженной пластинки, по которой скользит игла, то и дело сбиваясь с проторенной дорожки.

АРИЕЦ

— Ну что это за такие спецхраны? Херня какая-то… оружия ни хрена нет…

До Арийца снова долетел навязчивый шепот и явился последней каплей, переполнившей чашу терпения. Он резко обернулся, схватил не успевшего увернуться парня за грудки и прижал к стене. Подержал некоторое время на весу, чтобы ноги не касались земли.

— Если я еще услышу от тебя хотя бы один звук, — прошипел диггер в испуганное лицо.

— Я все понял, Ариец, — полузадушено сказал Бармалей. — Я больше не буду.

— Тут тебе не игруха виртуальная, придурок. Я не собираюсь подыхать из-за твоих соплей. Еще один звук — и ты пойдешь один. И в другую сторону.

— Прости… я понял.

Ариец ослабил хватку и отпустил парня. Как только тот обрел относительную устойчивость, диггер, подтверждая серьезность своих намерений, с размаху опустил руку ему на щеку. И сдержался лишь в последний момент: шлепок получился так себе. Больше всего ему хотелось ударить парня так, чтобы из носа потекла кровь и странная эйфория, в которую впал новичок, переодевшись в сухие вещи, сменилась страхом и настороженностью.

Оружия в спецхране не было и быть не могло: его давно увели те, кто нашел первым. Те же нью-ди. Однако объяснять это парню, окрыленному находкой спецкостюма и защитного шлема с фонарем, было бесполезно. Неизвестно, что он ожидал найти, скорее всего, начиная от холодного оружия вплоть до гранатомета. После очередной фразы, произнесенной Арийцем безапелляционным тоном "оружия здесь нет", парень впал в уныние и теперь гундел, не переставая.

Сам Ариец разжился дополнительными аккумуляторами. И это был повод если не для радости — уж в том, что не помешала бы пара тройка гранат, он был с парнем солидарен — то во всяком случае, повод для удовольствия.

Дорога уводила все ниже и спорить с ней не имело смысла. На земле ты был волен развернуться и пойти куда глаза глядят, на все четыре стороны. Под землей имелась дорога туда и обратно. А до всяких ответвлений еще нужно было дожить.

Тюбинг неумолимо шел под уклон, призывно выпячивая худые ребра скоб. Истекал как кровью черной водой, тяжелыми каплями срывающейся с натеков. Тюремным надзирателем — дотошно, обстоятельно — обыскивал щели сквозняк.

С каждым шагом опускаясь все глубже под землю, Ариец ощущал себя пешкой, которая едва шагнув с законной клетки уже оказалась под ударом. Пешкой, которой так легко жертвовать в расчете на будущий выигрыш.

Еще каких-нибудь два часа все было наоборот: диггер чувствовал себя хозяином положения, тем, кто решает куда пойти и для чего. Сейчас все изменилось. Мало того, что сам он оказался лишен выбора, так и число спасенных увеличивалось в арифметической прогрессии. Ладно эта суицидница — сам виноват. Но зачем ему на голову свалился еще и бывший жмурик, без пяти минут? Если так пойдет и дальше, еще через пару часов за ним будет двигаться целая колонна желторотых новичков, ищущих защиты под его крылом.

О преследователях Ариец не думал. Наверняка после обвала возобладал здравый смысл. Что бы там ни натворила девчонка и кем бы кому ни приходились двое погибших, собственная жизнь дороже. Скорее всего, к сюрпризам следовало готовиться после выхода на поверхность. Ариец был уверен, что проблемы надо решать по мере их возникновения. Сейчас проблему он видел только в одном: выбраться живыми с глубины.

Один знакомый нью-ди как-то всерьез утверждал, что под землей два мегаполиса — и Москва и Питер, давно слились воедино, соединенные многочисленными артериями тюбинга. Он хвастался, что прошел из Москвы в Северную Пальмиру, не выходя на поверхность. Верилось в такое с трудом. Сейчас они шли именно в том направлении. Только приближались к Питеру медленно, потому что тюбинг не отклонялся на север или на юг. Он уходил под землю.