Уроки желания - [88]

– Они скажут, что я женился на женщине, не более странной, чем мой брат. Честно говоря, мне наплевать, кто что скажет.

На сердце у нее лежала тяжесть. Федра едва сдерживала слезы.

Эллиот отпустил ее плечи и снова заключил в объятия. Но от этого стало только хуже. Охваченная воспоминаниями, Федра разрыдалась. Казалось, она уже испытывает горечь разлуки, которую ей предстоит пережить, и тоску, разрывающую сердце.

Ей отчаянно хотелось, чтобы эта боль заставила ее принять его предложение. Она пыталась уговорить себя, что брак с этим мужчиной не будет тюрьмой.

Эллиот крепко прижимал ее к себе, касаясь губами ее макушки, пока поток слез не иссяк.

Сердце Федры обливалось кровью. Ей будет не хватать этих объятий. И многого другого, что глубже и важнее любой дружбы.

Настроение Эллиота изменилось, как будто ночной ветерок унес свойственную Ротуэллам суровость. Федра уткнулась влажным лицом в его плечо.

– Брак не должен заключаться таким способом, особенно мой. Я должна попытаться отменить его, Эллиот.

Его ладонь легла ей на затылок.

– Ты поможешь мне, Эллиот?

– Ты просишь, чтобы я отказался от тебя, Федра? Не уверен, что смогу.

– Не совсем. Спустя некоторое время мы сможем снова стать друзьями. Я не хочу думать, что из-за этого мы расстанемся навеки.

– Пройдет много времени, прежде чем я снова смогу коснуться тебя, дорогая. Суды работают медленно. – Он поцеловал ее в щеку. – Ты просишь от меня невозможного.

– Это ты сейчас так думаешь, но довольно скоро поймешь, что из меня не получится хорошая жена. – Она попыталась улыбнуться, но ее губы дрожали. – Я хочу тебя спасти. Когда страсть пройдет, ты возненавидишь этот неподобающий брак и будешь несчастен из-за того, что его навязали тебе.

Эллиот покачал головой, коснувшись ее губ кончиками пальцев.

– Если мы расстанемся, это будет куда более неестественно, чем брак, который ты описываешь. Я привык считать тебя своей. Поцелуй меня, чтобы я в последний раз ощутил твой вкус.

Сердце Федры взбунтовалось, когда он упомянул о последнем поцелуе. Оно вопило от возмущения, когда их губы встретились. И обливалось слезами отчаяния, когда она сжала его в лихорадочном объятии.

Эллиот крепче прижал ее к себе, словно пытался успокоить бурю чувств, бушевавшую у нее в груди, и она подчинилась этому безмолвному приказу. По небу неслись облака, дул прохладный ветер, но она ничего не замечала, погрузившись в последний раз в тепло его объятий, где царили свет и свобода.

– Пьянствуешь? – поинтересовался Хейден, закрыв дверь библиотеки. Его взгляд прошелся по графину, стоявшему на столе, и стакану в руке Эллиота.

– Это последнее, что мне сейчас нужно. Просто хотелось побыть одному.

– В таком случае не буду тебе мешать.

– Черт, это твой дом. Твоя библиотека и твоя выпивка. Пожалуй, я пойду.

– Оставайся, – сказал Хейден, смягчив свой командный тон улыбкой. – Я рад, что ты задержался. Это дает мне возможность поговорить с тобой наедине об откровениях, которыми меня удостоили сегодня.

Эллиот вспомнил выражение лица Хейдена, когда Кристиан рассказал ему о мемуарах. Его раздражение было направлено не против Федры или Ричарда Друри, а против братьев, которые не нашли нужным посвятить его в это дело раньше.

Это раздражение проявлялось и сейчас, хотя и сдержанно.

– История с мемуарами многое проясняет. В прошлом месяце ко мне приходил Чолгроув. Его интересовало, имеет ли Алексия влияние на мисс Блэр, и не могла бы она устроить ему встречу с ней. Я грешным делом подумал, что он увлекся ею. Но теперь склоняюсь к мысли, что его волнуют мемуары. Не упомянуто ли в них его имя.

– Я их не читал. Откуда мне знать?

– Может, тебе следует посетить его и выяснить, что ему нужно.

– Если я не смог помочь своей семье, вряд ли смогу помочь ему.

– Поговорив с мисс Блэр, ты можешь узнать, стоит ли ему волноваться. Он мой старый друг, к тому же немало пережил в последнее время. Сделай это для меня, и я забуду, что вы держали меня в неведении относительно этой интриги.

– Кристиан решил, что тебе ни к чему это знать. – Это было слабое оправдание, но в данный момент Эллиот был не в силах препираться. Внутри у него ничего не осталось, кроме зияющей бездны в груди, которая мешала ему дышать. После возвращения из сада душа его онемела, в голове было пусто.

Федра полагала, что это она принимает решение, но и он стоял перед выбором. Эллиота ничуть не шокировало то, что он узнал сегодня об их положении. Совсем наоборот. Адвокаты обрисовали ему путь, который сделал бы его обладание женщиной, которую он страстно желал, окончательным и бесповоротным.

Если бы Федра дала хоть малейший повод предположить, что она приветствует подобное развитие событий, Эллиот стал бы настаивать. В его намерения не входило помочь ей освободиться от брачных обетов. Он хотел привязать ее к себе навсегда, чтобы не жить в вечном страхе, что новый друг украдет ее привязанность.

Весь день он твердил себе, что она смирится с ситуацией, что ее протест носит теоретический характер и не выдержит столкновения с реальностью. Взаимная страсть, роскошь и доброта быстро смягчат ее взгляды. Он не будет требовать никаких перемен в первое время. И очень немногих в будущем.