Уроки страсти - [46]

Уже подходя к своим покоям, Эдрик услышал плач Эйдана. Кейт же в тонкой сорочке ходила из угла в угол, укачивая малыша на руках. При этом она кормила его из соски. Увидев их, Эдрик замер на мгновение, ошеломленный этой картиной. Но он не знал, как называется чувство, так ошеломившее его.

Кейт посмотрела на него и улыбнулась.

Эдрик откашлялся и, переступив порог, затворил дверь. В его отсутствие с Кейт произошли какие-то неуловимые изменения. Похоже, кончик носа чуть покраснел… Неужели она оплакивала потерянную невинность? Но ведь в ее глазах не было слез…

Взяв Кейт за локоть, Эдрик подвел ее к кровати.

– Покорми его здесь.

Сбросив с себя тунику, он сел у нее за спиной и прижал Кейт к своей груди. Кэтрин спустила одну лямку рубашки, но полностью обнажать грудь не стала. Тут малыш зачмокал, и она заговорила с ним по-французски. Эдрик приподнял ее волосы и уткнулся носом ей в затылок. О, как же ему хотелось, чтобы она говорила те же слова и для него!

– Ты никогда не сможешь оставить Эйдана, – сказал он неожиданно; в этот момент Эдрик свято верил, что его слова – чистейшая правда. – Ведь ты для него как мать. Даже в большей степени мать, чем стала бы его родительница.

Кэтрин напряглась, но тут ладони Эдрика накрыли ее груди, и она растаяла. Спустив сорочку до талии, она вновь принялась кормить малыша. Когда же Эдрик принялся теребить ее соски, она с дрожью в голосе проговорила:

– Знаешь, я теряюсь, когда ты так делаешь. Не отвлекай меня, позволь спокойно покормить Эйдана.

– Ничего не могу с собой поделать. – Он поцеловал ее в ушко. – Твои груди… они словно созданы для моих ладоней.

При этих его словах Кейт вздрогнула, и он знал: она непременно прикрылась бы в смущении руками, не будь они заняты. Ее стыдливость казалась очаровательной, но ему не хотелось, чтобы их отношения омрачала какая-нибудь неловкость.

– Он уже поел? – спросил Эдрик через некоторое время.

– Да, уже. – Кэтрин забрала у Эйдана соску и погладила малыша по спинке.

– Теперь он заснет?

– Нет, вряд ли, – улыбнулась Кэтрин. – И вообще быть няней – это не только кормить ребенка.

– Ты непременно покажешь мне, что еще.

– Да, непременно. – В ее голосе ему почудился смех. Тут Эйдан увидел отца и начал колотить его крохотным кулачком.

– Да он уже настоящий воин! – с улыбкой воскликнул Эдрик.

– Вовсе нет. Он очень милый и кроткий. Эдрик рассмеялся:

– В таком случае Эйдан просто ревнует. Поэтому и решил меня проучить.

Кэтрин тоже рассмеялась. Тут Эдрик наконец-то развернул ее к себе, и взгляды их встретились. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Потом Эдрик поцеловал ее, но на сей раз это был не поцелуй страсти, а выражение благодарности. Он действительно был очень ей благодарен за заботу о сыне, за то, как она говорила с людьми в зале, за то, что сумела справиться со своими страхами и одолеть Роберта Фергюсона. Она чуть отстранилась от него и сказала:

– Милорд, малыш хочет поиграть.

– И я тоже. – Эдрик склонил голову и легонько укусил ее грудь. Незатейливые любовные утехи – вот что ему сейчас требовалось. И чтобы ничего не усложнять, как с Фелицией.

Она села подальше от него и положила Эйдана на постель. Малыш лежал на спинке, молотя по воздуху ручками и ножками; спать он явно не собирался. Кэтрин натянула рубашку на плечи, полностью скрыв грудь от взгляда Эдрика. Затем коснулась ямочки на подбородке Эйдана.

– Посмотри, какой он хорошенький, милорд. – Она улыбнулась. – Из него получится очень красивый мужчина, помяни мое слово.

Она стала говорить ребенку какие-то ласковые французские слова, которых – Эдрик был убежден в этом – малыш никогда не услышал бы от Сесиль.

Кэтрин проснулась рано утром – ее разбудил плач младенца. Эдрик крепко спал рядом с ней, и она, стараясь не разбудить его, осторожно выбралась из постели. Быстро умывшись, надев рубашку, Кэтрин взяла Эйдана и села кормить его у камина. Она чувствовала, что пока не готова посмотреть Эдрику в лицо.

Вспомнив о том, чем они занимались ночью в постели, Кэтрин густо покраснела. Эдрик, конечно же, считал, что их связь – всего лишь забава, но она так не думала. Что ж, настанет день, и он поймет, что все совсем не так, как ему сейчас кажется.

Они трое – она, Эдрик и Эйдан – уже стали настоящей семьей, пусть даже он пока не осознает этого.

Но ей не хотелось выставлять напоказ их отношения.

Как только Эйдан поел, Кэтрин оделась и выскользнула из спальни с младенцем на руках. В детскую, где она убила Роберта Фергюсона, Кэтрин возвращаться не собиралась, но в замке Эдрика было множество пустых комнат, и она надеялась, что для нее и ребенка непременно найдется уголок.

В коридорах было темно, и Кэтрин осторожно, шаг за шагом, добралась до лестницы, ведущей в зал. Отсвет углей в камине помог ей отыскать дорогу к двери. Девушка вышла во двор, не зная, что же ей делать дальше.

В предрассветном сумраке перед нею открылись разрушительные последствия вчерашнего боя. Трудно было поверить, что только вчера она убила Роберта Фергюсона. Сколько всего случилось со дня ее похищения из Кеттвика! Кэтрин давно потеряла счет времени. Как долго она живет в Бракстон-Фелл – месяцы или дни? И разве можно за это время до умопомрачения влюбиться в хозяина замка и его сына?