– И кто мы тогда?
– Всё. Ты для меня – всё, и я хочу быть для тебя тем же.
– Ты уже для меня – всё. – Шагнув к нему, она обняла его красивое лицо. – И как ты не догадывался об этом? Ты – всё, о чем я всегда мечтала, о чем только могла мечтать. Я люблю тебя – всем сердцем, всей душой.
Он прижал Кэсс к себе, приподнял ее лицо, и глаза их встретились.
– Я люблю тебя. Я никогда никому не говорил этих слов, но теперь буду повторять снова и снова. Признаюсь, я боялся…
– Боялся чего?
– Оказаться недостойным твоей любви.
Она не спросила его, почему он боялся. Его прошлая жизнь объясняла все.
– Ты ошибался, считая, что был недостоин своих родителей. Это они были недостойны тебя.
– Разумом я это понимал…
– А теперь ты поймешь это сердцем. Я люблю тебя, Нео, очень люблю.
– Я обожаю тебя и всегда буду обожать.
– Даже после сеансов гипноза я вряд ли смогу преодолеть свою застенчивость. И никогда не стану светской львицей. А ведь тебе нужна именно такая женщина.
– Это не имеет значения. Мне не нужна светская львица. Мне нужна ты. И мне нужна жена… женщина, с которой я смогу создать семью. Совсем другую, чем те, в которых мы росли.
О да!
– Не могу представить себе ничего более прекрасного…
– И я тоже.
А затем он поцеловал ее, или она поцеловала его… Кэсс даже не поняла, каким образом их губы встретились, но это все-таки произошло, и это был самый проникновенный поцелуй во всей истории поцелуев. Он говорил об истинной любви, глубокой страсти и затаенных надеждах, которые были уже почти потеряны, но возродились с новой силой и принесли с собой волшебное ощущение счастья.
Кэсс сидела на его коленях, когда их губы наконец разомкнулись.
– Моя женщина, моя… жена….
Она прижалась лбом к его груди, и страхи ее совершенно улеглись.
– О, Нео! Ведь в этом у тебя не было сомнения?
– Нет, моя драгоценная женщина, никогда. Я просто взглянул в лицо правде, которая изгнала из моей души демонов, пробуждавших во мне страх. В этом мире есть человек, который важен для меня гораздо больше, чем бизнес, чем что-либо или кто-либо на свете.
– И я могу сказать то же самое.
– Я знаю об этом, и я несказанно счастлив.
– И я тоже.
– Поедем в Афины на наш медовый месяц?
– Конечно. И мы сделаем там первого из наших детей, которые, по мнению Доры, у нас обязательно должны быть.
– Дора очень проницательная женщина, – рассмеялся Нео, и смех его, вместе с ним самим, заполнил все ее существо.
У обоих в жизни было мало любви, но недостаток ее количества они собирались восполнить качеством. Они понимали, что любовь – это драгоценный дар, и не воспринимали ее как нечто само собой разумеющееся, как другие люди.
Они действительно были друг для друга самой большой ценностью в жизни.
