Уроки колдовства - [100]

– Один готов. – Дэй отчего-то впечатлила эта сцена.

Ива в это время сдерживала остальных птиц. По крайней мере, со своей стороны. Заклинания земли и воды рассыпались в небе – не очень точные и сильные, зато их было много. Травнице пока удавалось отвлечь птиц, не давая им нападать со всех сторон.

Однако гибель товарки их разозлила. Они закричали пуще прежнего, заметались по небу, агрессивно кружась над пятеркой студентов.

– Ой, что-то будет, – нервно произнесла знахарка и приготовилась к атаке, пусть только спустятся, гады.

– О гоблин! – ругнулся Грым, первым сообразивший что к чему. Меч его метнулся вверх, в позицию, из которой легче всего его было вращать: такую технику их учили применять, дабы отразить стрелы.

Следом за ним то же самое движение повторил Златко.

– Проклятье! – в руках гаргульи начал рождаться ветер. Он тоже мог отклонить снаряды.

– Ива! За спину Грыму! – приказал Синекрылый, и травница мигом исполнила указание. – Калли, видишь?

– Вижу, – невозмутимый ответ.

– Сможешь?.. – Бэррин явно хотел еще что-то сказать, скорее всего предложить эльфу опустить «щит» вертикально, чтобы хоть одну сторону закрыть от нападения, но Светлый его оборвал:

– Смогу.

В следующее мгновение все и произошло. Оставшиеся пять птиц одновременно и со всех сторон опустились до уровня примерно груди среднестатистического человека. И в пятерку понеслись острые бронзовые перья. Штук по шесть от каждой. Остановить их было практически нереально. Вряд ли Грым смог бы отбить их все, не говоря уже о фамильном мече Златко. Да и ветер Дэй наверняка бы не справился со всеми летящими смертями. А стена Калли защищала не со всех сторон.

Ива судорожно думала, что она может сделать, но в голову упорно не приходило ни одной умной мысли. Максимум, что она в состоянии сделать, – это остановить одно или два пера. И то – если попадет в них заклинанием. Однако сдаваться девушка не собиралась.

Бронзовые перья сорвались в бой одновременно. Так, будто птицы обладали единым разумом. В чем-то это было красиво… и страшно. Очень страшно. Особенно Иве, практически беззащитной перед ними. Спина тролля – это хорошая, но нежеланная защита: уж больно не хотелось, чтобы друга и однокурсника прошили металлические убийцы.

А еще противно было то, что, когда глаз знахарки заметил атаку, стало ясно: ее заклинания просто-напросто не успеют. Метнулся в сторону полуторник, засвистел ветер и свернул фамильный – добротный, средней длины – меч Бэррина. Но остановить летящие смерти – все до единой – не мог никто…

Ива малодушно вскрикнула. И в этот же миг бронзовые перья бесславно осыпались в локте от студентов. Прозрачная окружность стены перед ними слегка поблескивала бледно-голубыми искорками. Калли каким-то образом удалось создать весьма сложный «щит», по сути, являющийся куполом. Простенькие защитные купола они все умели делать. Но не против магии – да еще такого уровня – и физического воздействия одновременно. А в перьях бронз явно было колдовство, раз они на раз пробивали защиты остальных студентов.

На один короткий миг волшебники почувствовали силу эльфа вокруг, так ее было много. Их затопило спокойствием и ощущением света и мира. Яркое, как вспышка, и сильное, как море, чувство – но лишь мгновение.

Птицы же закричали, закружились, явно пылая гневом, но потом поднялись в воздух и отправились восвояси.

– Уф, улетели. – В голосе Дэй послышалось и облегчение, и недоверие.

– Бронзовые перья кончились, – поделился наблюдением тролль. – А ты молодец, ушастый.

И Грым по своему обычаю уже поднял лапу, чтобы хлопнуть эльфа по плечу. Но в этот момент Светлый как-то весь побледнел. Руки его опустились. Его стройная фигура покачнулась. Златко и тролль тут же оказались рядом, поддержав друга. Но Калли взглядом попросил отпустить его. Встал на одно колено и уперся в него лбом. Синекрылый на всякий случай придержал юношу за предплечье.

Все понимали, что эльф просто перенапрягся. Такое часто случалось. Как уже успели уяснить ученики Магического Университета, сложность работы с энергией была не столько в том, что требовалось много сил. Нет, вот это-то далеко не всегда имело решающее значение. Намного больше требовалось умения строить сложные узоры заклинания. Причем и при плетении своих, и при разрушении чужих.

Сейчас Калли замахнулся на колдовство намного более сложное, чем то, которое было ему по силам. За это и расплачивался болью и легкой потерей координации. Такое с каждым из них уже происходило. И каждый знал, насколько это противное ощущение. И сейчас вместе с эльфом почти чувствовал его. Особенно слабость. Когда кажется, что внутри не кости, а какие-то полые палки, а суставы так и вовсе исчезли.

Ива, глядя на это, тут же полезла в свою знахарскую сумку, порылась там, вытащила пузырек без каких-либо опознавательных знаков, накапала в собственную фляжку, поболтала ее и, присев около эльфа, протянула ему:

– Калли, выпей этого. Хотя бы три-четыре глоточка. Легче станет.

Светлый отвел взгляд от собственной коленки и посмотрел на знахарку как на врага народа. Но травницу это не смутило: она-то знала, что в таком состоянии можно только ненавидеть весь мир, особенно если он от тебя чего-то еще и хочет. Тем не менее девушка всунула фляжку в руки эльфу и почти насильно заставила отпить из нее.