О нашей учительнице английского.
Говорит, что она уже замужем, за рубежом, только сейчас преподает там русский. Где-то там, замужем за бельгийцем, каким то, в Генте живет, уточняет.
А я ей.
– Ну, что же ты все о них, да о них. Сама ты как?
– А что, по мне и не видно? – Откидывает, полу шубки, коротенькой, норковой и мне показывает пальцы, все в кольцах, чуть ли не бриллиантах.
– Ты, что? Банки грабишь или…
– Или, или, любимая.
И кратко очень рассказывает о себе.
Она вышла замуж, за бывшего мужа дочери адмирала. Детей нет. Бог не дает.
– Ну, ты – Говорит. – Ее помнишь, прыщавую такую и шклявую, дочь адмирала с нашего дома. Она с ним, мужем практически и не жила, а вот ее папа, адмирал, ему все сделал, как папа настоящий. В бизнес свой пристроил, по продаже кораблей, а теперь он, мужик мой, ворочает такими делами. О-го-го! Какими. Ну и что же, что он гуляет.
Смеется!
– Я ведь тоже не ангел! Зэчка! А что, ты, обо мне разве ничего не слышала и не знаешь? Я после того случая стразу же знаменитой стала. И на зоне той меня ни то, что криком или пальцем, ни, ни. Меня так и звали там, знаешь как? Моментой! Ты, поняла?
Смеется!
– Я, знаешь, в каких там авторитетах ходила? Но это уже песенка спета.
А какие у меня были девочки! М-да! Закачаешься!
– Ну, а ты как? Нашла себе своего охранника? Это, что же, он такой? Никогда бы не поверила. И что, сын, семья, дом, быт. Ты этого хотела по жизни, тебе этого со мной не доставало?
Откинулась на спинку стула и смотрит на меня оценивающе, а потом грустно так.
– Прости, ты меня, как прежде разволновала. Я ведь так и осталась к тебе не равнодушной! А ты, что же думала, что я такая, сякая, б… тертая, перетертая, тебя забыла? Это я, то, Момента и тебя?
Но в это миг, я вижу, как к нам приближается муж, с детками.
– Посадку уже объявили и регистрацию прекратили. Прости, Катя, но нам пора.
– Эх, мужики! Ты даже себе не представляешь, как тебе с ней повезло!
А дай-ка я тебя на прощание поцелую, мою радость. А ну, отвернитесь! Детей, детей!
Так и улетаю, с ее отчаянным поцелуем на губах, с ними, моими родными и близкими и все еще долго смотрю на ее грузную и приземистую фигурку, над которой все время мелькает ее рука и машет мне, машет.
– Мама! А эта тетя хорошая?
– Очень!
– А почему же ты плачешь? Она что, тебя обидела?
– Ну, что ты! Я плачу от радости.
– А ты меня любишь? Ты, лю!
– Я вас, лю! Очень, очень!
– И папу? И Аркашку и бабушку?
– Да! Я вас всех, лю, и лю! Люблю всех вас и ее тоже, лю!
Белград, 2012
