Уроки английского - [27]

А потом все произошло, как и преказывала Сашка. Та девка, симпатичная, не дала мне уйти, подскочила и со всего маху так меня треснула по лицу, что у меня тут же кровь носом пошла. Меня затащили в номер и там принялись кровь останавливать и все ей, моей кровью перепачкали. А я все лежала и просила, что бы с меня сняля платье и быстренько кровь на нем холодной водой замыли. Платье стащили и я так и лежала в их спальне полураздетая. При этом Рыжая все около меня крутилась и как-то хитро посматривала. Пока я в комнате находилась, Катька устроила за меня разборки с той девкой, и они в коридоре подрались, и матюгались на всю гостиницу. Приехала милиция и обоих забрала в участок. Меня оставили в номере, где уже сели праздновать и отмечать окончание кастинга. Пока я лежала, да себя жалела, они напились там на радостях. Сашка ко мне вместе с той Рыжей пришла и все не переводила мне до конца, что она мне, та Рыжая старалась сказать. Фотограф куда-то уехала. В номере оставались только пьяные Сашка и Рыжая, да я, лежала на постели. Потом Рыжая ко мне пристала и стала меня уговаривать, вместе с ней выпить. Она при этом еще что-то такое мне говорила и лапала. Ая всего не понимала, Сашка ведь отрубилась. Я только это ее дринк, да дринк и поняла. Мол, выпей и выпей. Вот же пристала. Я бы ушла, но ведь, как же без платья? А потом она все же меня заставила с ней выпить, а Сашка уже спала на кровати. Я и сама не заметила, да и потом уже поняла, что эта Рыжая меня чем-то усыпляющим напоила. Я как выпила, так у меня вдруг все поплыло и завертелось перед глазами, и я отрубилась.

Когда я проснулась, а вернее очнулась, то сразу же почувствовала боль внизу живота. Хоть и было темно, но я тут, же поняла, что та Рыжая со мной все же добилась своего и воспользовалась моей беспомощностью.

Уже в туалете, когда я включила свет, я все поняла. Все, я уже и не девочка, она эта Рыжая сука меня обесчестила. Мне так было больно и так гадко, плохо, что я прямо там села и завыла, заревела и со мной приключилась истерика. Потом появилась Сашка, а Рыжая сука пропала. И сколько она ее не искала, не нашла. Сказали, что она и фотограф тот выехали. А еще нам сказали, что бы мы все издержки за номер их оплатили. И мы ищ тех денег, так и за них заплаили.

И за драку и за кровь на постели, которую я сразу же отличила по цвету. То была моя кровь, после ее экспериментов со мной, а Сашка им все говорила, что это от того, что это мне нос разбили. К тому же у меня вдруг открылось кровотечение, и я не успела даже понять, как меня на скорой, и в больницу. Там я пролежала пару дней, и ко мне каждый день приходила Катька и долго ходила под окнами и в злобе бессильной все скрипела зубами и матюгалась. А потом, мать.

Тоже все повторилось. Меня все осматривали и все никак у них не получалось понять, чем это меня там изнасиловали. А Сашка пришла и сказала, что так я пролежу до тех пор, пока эти сучки не выедут из страны. Видимо они хорошо приплатили им всем. Потом Катька пропала. Пропала совсем. Я о ней спрашивала, но все никак не могла добиться, что, же приключилось и где она.

Глава 14. Итоги уроков

Когда меня выписывали, наша врачиха меня осмотрела и сказала.

– Ну, вот, ты уже и не девочка! Но не волнуйся так, все у тебя будет, как у той взрослой девочки.

А потом поправляется и повторяет, что как у той взрослой женщины.

А потом, как тогда говорит. Что мол, ничего страшного. Подлечимся, и все будет еще, как и должно быть у женщины. И мальчики и девочки. Я на нее, видимо, такими глазами взглянула, что она тут же поправляется и говорит.

– В смысле, рожать сможешь и мальчиков и девочек.

А потом, повернулась, выглянула из-за ширмы и матери.

– Ольга Петровна, ну что же вы так волнуетесь и стоите? Нет, вы садитесь. У вас все хорошо, у обоих. Вы поняли? И вас вместе выпишут, маму Олю беременную и дочку Наташку, тезку мою.

– Да, а вы слышали, что за история с этой сукой произошла?

Мать еще не поняла о ком это она, а я сразу же догадалась, о ком это.

– Так вот. Девчонка такая нашлась, можно сказать, мститель народный и этой Рыжей суке все там у нее склеила. Вы представляете? Это надо же, она так и улетела в Англию свою, с заклеенной намертво шахной.

– С чем, чем? – Переспрашивает мать.

– Ну, Ольга Петровна, вы, что же, не понимаете?

– Ага! – Торжествует и радуется мать.

– Так ей и надо, пусть помучается гадина и походит с заклеенной пидой!

Вот тебе и раз! Взяла мать и так просто, да и сказала!

А еще культурная, работница народного образования.

В аэропорту, где я сижу, с трех летним Андрюшкой на руках и Аркашкой, пятилетним сыном, мамкиным, ко мне приближается, улыбаясь во весь рот, до ушей ОНА! Катька!

Только уже и не Катька вовсе, а просто крупная, довольно прилично и модно разодетая женщина.

– Господи! Катька, Катюшка, родная!

Стоим посреди аэропорта, обнялись. К нам, от стойки регистрации, чуть ли не бегом, подходит Алешка, муж мой и говорит.

– А, старые знакомые! Ну, как же, как же, мы вас помним! Мы вас не забываем, правда, Наташа?

Потом мы с ней, вдвоем.

Ссунулись головами и шепчемся над рюмками коньяка в ресторане, куда она затащила меня. Она мне тихонечко все рассказывает и все о том и о том.