Урок удовольствия - [5]

— Да.

— Элли, какая поза тебе больше понравилась?

Она посмотрела на него, медленно растягивающего губы в порочную улыбку.

— Гевин, я…

Он судорожно выдохнул и прижался своим лбом к её.

— Ты представляешь, сколько ночей я молился вернуться к тебе? Просил Бога дать шанс, хоть ещё раз любить тебя, вот так держать в своих руках. Но я ошибся.

— Молился? — Она попыталась сглотнуть комок эмоций. В груди начала теплиться надежда. Сказал ли он это? Было ли так на самом деле?

— Одного раза недостаточно. Не с тобой. Я жажду тебя. Всегда жаждал и всегда буду. — Он покрутил бёдрами, толкаясь глубже в её тело. — Чувствуешь мою страсть к тебе?

— Да, — простонала она, выгибаясь на встречу. Страсть вновь пробудилась в её теле, добавляя влажности между ног. Его сильный голос дрожал от сдерживаемого волнения. Он нежно провёл пальцами по её рёбрам и сжал грудь.

— Я так долго мечтал об этом моменте, сказать все те слова, что припас для тебя за многие года. Но когда вот он, этот момент настал, я онемел. Боже, ты мне так нужна.

Опять в её глазах появились слёзы, но уже по другой причине. После всех сомнений и неуверенности, которые мучили её весь день, она с трудом верила, что Гевин говорил правду. Они так долго ждали друг друга, столько вытерпели без поддержки. Он откашлялся и немного отстранился, в уголках его глаз появились морщинки.

— На чём мы остановились? Ах, да. Языческая книга, после которой моя Элли мечтала обо мне… какая твоя любимая страница?

Она моргнула от такой быстрой смены разговора. И вновь моргнула, когда поняла, о чём Гевин спрашивал. Её щеки окрасил румянец. Думать и мечтать — это одно. Произносить вслух свои порочные желания — совсем другое.

— Я… я…

Он покрутил бёдрами, распаляя желание, а затем опустил руку к средоточию страсти и начал ласкать пальцами комок нервов.

— Какая страница, Элеонор?

Она закрыла глаза.

— П-последняя.

— М-м-м… Я так далеко не смотрел. Скажи, Элли.

— Гевин. — Её дыхание стало поверхностным.

— Говори. Я хочу услышать, чего ты хочешь.

Она застонала и начала ёрзать. Гевин вновь толкнулся в её тело и сильнее надавил пальцем, принося бурю удовольствия.　

— Женщина связана, а… а мужчина позади неё.

— Позади?

Когда он вышел из её тела, Элеонор протестующе застонала, но округлила глаза, когда он отнёс её к кровати, нагнул над ней и надавил на спину, заставляя прижаться грудью к покрывалам. Затем, Гевин скользнул рукой к её попке, погладил ягодицы и опустил руку к лону.

Элеонор вздрогнула, когда он развёл её складки и прижал головку члена к входу.　

— Вот так?

— Да, — выдохнула она и выгнулась.

Гевин одной рукой схватил оба её запястья и прижал их к её пояснице.

— Вот так, миледи?

— Да, о да. — Сильное, заветное удовольствие растеклось по телу. Прямо, как Элеонор и представляла, только лучше. — Ох, Господь Всемогущий. Гевин.

Он проник головкой в её тело, растягивая под размер члена, и застонал, когда её мышцы сжали его стержень. После, Гевин вышел и вновь толкнулся, но на этот раз проник глубже. Глубже и жёстче. Она зашипела от боли, но её тут же подавило наслаждение. Элеонор подалась навстречу Гевину, желая быть полностью заполненной им. Она прогнула спину, когда Гевин вошёл в неё на всю длину. По телу пронеслись искры удовольствия, она застонала и хотела прикоснуться к Гевину, но он крепко держал её запястья. Он удерживал её в клетке, и от этого наслаждение становилось интенсивнее. Слёзы текли по щекам, пока она от каждого толчка дёргалась вперёд. Он жестко брал её, толкая глубже в мягкие перины.

— Тише, Элли… Не сопротивляйся, а просто чувствуй. — Он с благоговением провёл пальцами по её позвоночнику. — Чувствуй наше единение, любовь моя. Запомни, как это хорошо. Всегда, как я и говорил. Вечное.

Он вновь и вновь проникал глубоко в её тело. И он был прав: он всегда воплощал в жизнь её фантазии. И сейчас делал то же самое. Ради неё. Прямо как она мечтала одинокими ночами без сна, но в реальности всё гораздо лучше, и это, наконец, сломило ее. Из глаз брызнули слёзы. Всё будет хорошо. Между ними всё по-прежнему хорошо. Нарастающая страсть смешивалась со сладким, наглым облегчением. Элеонор всхлипнула.

— Я люблю тебя, Гевин. И так скучала.

— И я. Никогда не сомневайся в моей любви, дорогая. — В его глубоком голосе слышалось столько заверения. — Мы никогда больше не расстанемся.

— Ох, Гевин. — Она закрыла глаза и вновь покрутила запястьями, которые он всё так же крепко удерживал.

— Я люблю тебя, Элли. Люблю, жажду, нуждаюсь в тебе. — Каждое слово сопровождалось толчком, и вкупе они возвели Элеонор на новые высоты страсти. Внутри нарастало отчаянная необходимость достигнуть пика. Лоно сжимало стержень Гевина, и Элеонор извивалась под толчками. Свободной рукой, Гевин ласкал её клитор. Но убрал её, заставив протестующе хныкать, прежде чем он шлёпнул по попке. Элеонор вскрикнула и непреднамеренно сжала внутренними мышцами член.

— Боже, — прошипел он. — Я никогда не брал женщину так, Элли… Никогда не думал, что ты этого захочешь.

Комнату наполняли лишь звуки ударяющейся плоти и рваного дыхания. Элеонор попыталась немного выровнять дыхание, чтобы заговорить.