Интересно, кстати, Новак тоже все выдумал, как и Сысовский? Тот истинный чешский патриот, благодаря которому выжила страна, – может, это просто еще один персонаж фальшивой автобиографии, еще один вымышленный отец, сфабрикованный сыном ради красного словца? Сердцевина бытия сама по себе фантастична, а они еще нагромождают небывальщину, чтобы ее приукрасить.
За паспортной стойкой, рядом с дежурным офицером, чья забота – выпроваживать иностранцев из страны, стоит лощеный, холеный, изящный, знойный, похожий на перса, темноглазый тип примерно моих лет. На нем приталенный синий костюм, явно сшитый для него в Париже или Риме – таких костюмов здесь мне видеть не доводилось, ни на улицах, ни на оргиях. Человек европейского изыска и дамский угодник не хуже Болотки, поставщика шлюх для Новака. Красуясь своим английским, он просит джентльмена показать документы. Я протягиваю бумаги солдату, он передает их ему. Далее следует изучение биографических подробностей – вдруг, знаете ли, я не живой человек, а игра воображения, – после чего он поднимает глаза и, сардонически глядя сквозь меня, словно я стеклянный, подходит так близко, что я чувствую, как пахнет его масло для волос и лосьон после бритья.
– Ах да, – произносит он и подчеркивает свою значимость в картине мира улыбкой, призванной меня смутить, – благодушной улыбкой власть имущих. – Цукерман, агент сионизма, – говорит он и протягивает мне мой американский паспорт. – Для нас было честью, – заверяет он меня, – принимать вас, сэр. А теперь поезжайте обратно в свой маленький мирок за углом.
