«Уродливое детище Версаля», из-за которого произошла Вторая мировая война - [36]

Фош (Foch) Фердинанд (02.10.1851-20.03.1929), маршал Франции (1918 г.), фельдмаршал Великобритании (1919 г.), маршал Польши (1923 г.), член Французской академии (1918 г.). Окончил Высшую военную академию Франции (1887 г.), где был профессором в 1895–1900 гг., в 1908-м — начальником академии. В Первую мировую командовал корпусом, затем 9-й армией, в 1915–1916 гг. — группой армий «Север». С мая 1917-го — начальник Генштаба, а с апреля 1918 г. верховный главнокомандующий союзными войсками. Сыграл значительную роль в победе союзников над коалицией центральных держав. В 1918–1920 гг. — один из активных организаторов военной интервенции против Советской России.

Польские корни германского реваншизма

В 1919 г. немцев жестоко обманули. Германия вынуждена была пойти на признание своего поражения из-за внутриполитических проблем (революция) и ввиду острого недостатка ресурсов для продолжения войны. При том что германские войска не только не были разгромлены, но и на западе, и на востоке находились на территориях противника. Берлин пошел на подписание перемирия, основываясь на 14 пунктах американского президента Вудро Вильсона (мир без аннексий, свобода народов на самоопределение и т. д.) — именно они, вильсоновские принципы, как обещали немцам, и должны были составить основу послевоенного мироустройства. Но в реальности 14 пунктов Вильсона оказались приманкой в ловушке.

Компьенскому перемирию 11 ноября 1918 г. предшествовала переписка немцев с президентом США Вильсоном. Последний к тому времени перебрал в свои руки ведение переговоров с немцами об условиях мира и выступал от имени союзников. Ни Англию, ни Францию, ни Италию в цельном виде вильсоновские принципы не устраивали. И тогда были изобретены т. н. комментарии к 14 пунктам, своего рода разъяснения — как их надо понимать. Как отметит Черчилль, «это был чрезвычайно удобный документ, которым можно было пользоваться при всех случаях»[111]. Удобный, конечно же, для победителей, у которых появились «лазейки», позволяющие обойти ими же провозглашавшиеся благородные цели войны и справедливые условия мира.

В конце октября 1918-го в Париже состоялось совещание представителей Франции, Великобритании, Италии и США, на котором обсуждались принципы, на которых союзники готовы говорить о мире с немцами. По итогам этого совещания «президент Вильсон 5 ноября отправил немцам меморандум союзников, в котором четырнадцать пунктов принимались с известными оговорками в качестве основы для мирных переговоров». «Поэтому немцы имели право утверждать, что они сдались и разоружились на условиях, изложенных в четырнадцати пунктах президента Вильсона и других его речах, поскольку пункты эти не были видоизменены формальными оговорками союзников», — констатирует Черчилль[112]. О том же свидетельствует и тогдашний британский премьер Ллойд Джордж: «Внимательное рассмотрение нот, которыми обменялись президент Вильсон и Германия, показывает, что перемирие было предложено исходя из того, что мир будет заключен на условиях, изложенных в речах президента Вильсона»[113].

Ключевой вильсоновский принцип — это принцип самоопределения народов, зафиксированный как в 14 пунктах, так и в многочисленных выступлениях Вильсона, в которых он обращался к воюющим сторонам с воззваниями о прекращении войны и установлении справедливого мира. Черчилль напоминает: «В своих речах президент заявлял: „Нужно уважать национальные стремления. Управлять народами теперь можно лишь с их согласия. Самоопределение не только пустая фраза“… „Народы и области нельзя передавать то одной державе, то другой“»…

«Каждый передел государственной территории должен совершаться в интересах и для блага народов… Все ясно выраженные национальные стремления должны быть удовлетворены в той мере, в какой это только возможно; следует не допускать возникновения новых или воскресения старых элементов несогласия и антагонизма»[114].

«Союзники совершенно серьезно подчинили свои военные цели этому заявлению», — пишет Черчилль, а «германцы сопроводили свою просьбу о перемирии условием, чтобы мирный договор был основан на четырнадцати пунктах президента Вильсона и на других его речах». Таким образом, подчеркивает он, «принцип самоопределения оказался одновременно и тем самым, за что сражались победители и чего требовали побежденные»[115].

Казалось бы — идиллия! Все хотят одного и того же! Садись за стол — и зафиксируй эти общие желания на бумаге, в мирном договоре. «Главным и настоятельным долгом мирной конференции, добивавшейся мира между воюющими нациями, и было именно проведение этого принципа в жизнь; я позволю себе процитировать вновь этот принцип: „Освобождение закрепощенных национальностей — соединение в одну семью ее членов, разъединенных долгие годы произволом, и проведение новых границ в более или менее полном соответствии с национальными признаками“. Поскольку все соглашались с этим основным принципом, оставалось только применить его на деле», — пишет Черчилль[116].

И еще одно: «Тринадцатый из пунктов Вильсона гласил: „Должно быть образовано независимое Польское государство, в которое должны войти территории, занятые неоспоримо польским населением; ему должен быть обеспечен свободный и безопасный доступ к морю“. Германия это условие приняла. Ее собственное требование национального единства было основано на том самом принципе, на основании которого совершилось возрождение древнего Польского государства»