«Уродливое детище Версаля», из-за которого произошла Вторая мировая война - [3]
Пока на постсоветском пространстве на рубеже 80—90-х гг. XX в. впадали в эйфорию по случаю окончания «холодной войны», завершения двухполюсного противостояния и прочей «победы демократии и свободы», — осуществляли т. с. разоружение и демобилизацию — Запад и не думал сворачивать военные действия. Последние продолжились с новым размахом, но были перенесены в иную плоскость — историческую. Для окончательного закрепления победы в «холодной войне». Ибо, переписав и фальсифицировав историю на свой лад, Запад мог рассчитывать на закрепление выгодного ему статус-кво, сложившегося по итогам «холодной войны», в т. ч. своего цивилизационного лидерства.
В ход пошло «историческое оружие», таящее в себе ту же разрушительную силу, что и танки, пушки, самолеты и ракеты. А возможно, и более опасное — потому что коварное. «Историческое оружие» как радиация — поражает скрытно и незаметно. Оно не убивает физически, но уничтожает нравственно, разрушая мировоззренческие и культурные установки. «Артобстрелы» и «авианалеты» посредством «исторического оружия» бьют по самосознанию, на что не способны обычные вооружения. Человек, которому изменили самосознание, «перекодировали», — это уже другой человек. Прежний погиб. Условно говоря, «был бойцом Красной Армии — стал эсэсовцем». Или полицаем на службе у врага. Молодое поколение, чьи мозги особенно активно «бомбят» «историческим оружием», воспитывают в качестве шуцманов, которые будут готовы стрелять в спину своим дедам и прадедам.
Нельзя не отметить, что мы сами во многом виноваты в нынешней ситуации — разоружились перед лицом наступающего неприятеля, допустили его на свою территорию, недостаточно активно защищались, а от наступления отказались вовсе. Опомнились — а «фон Бок под Москвой», «фон Лееб окружает Ленинград», «фон Рунштедт берет Киев».
«Историческая война», являясь, как и «горячие» войны, продолжением политики другими средствами, в самом разгаре. Ее масштабы увеличиваются. В нее вовлекается все большее и большее число участников — от рядовых обывателей до журналистов, экспертов и даже президентов.
Важно, однако, то, что наступило осознание самого факта: в отношении России, Русского мира ведется «историческая война» — «историческим оружием». Российские власти даже инициировали создание структур, призванных бороться с фальсификацией истории. Все верно, на войне как на войне: нельзя молча взирать, когда в тебя палят из всех стволов — надо как минимум отстреливаться.
Однако и нынешняя защитная позиция «отстреливающегося» ущербна. Это пассивная позиция. Это позиция обвиняемого, сидящего на исторической «скамье подсудимых», которому самозванные «судьи» выдвигают все новые и новые обвинения — успевай отбиваться и обеляться там, где мы и так не замазаны. Мы если не оправдываемся за пакт Молотова — Риббентропа или Катынь, то объясняемся, почему нацизм нельзя приравнивать к коммунизму… Таким путем войну за историю не выиграешь.
Как известно, лучшая оборона — нападение. Справедливо и следующее: сильные государства защищают свои интересы на чужой территории, слабые — на своей. Эти истины в полной мере применимы и к истории. До тех пор, пока война за историю будет проходить на нашей территории, пока исторические баталии будут разворачиваться вокруг событий нашей истории, пока «судить» будут нас — мы априори будем слабее, наши шансы на победу изначально будут ниже.
Поэтому необходимо переходить в историческое контрнаступление. Переносить «боевые действия» на территорию противника — Запада. Пусть они защищаются! Пусть они отбиваются! Пусть они объясняются! Пусть они оправдываются! Им есть за что!
НА «БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ» НЕЗАВИСИМОСТИ
Юзеф Пилсудский с легионерами на Волыни. 1916 г.
«Бей большевика». Польский плакат. 1920 г.
Польского джинна выпускают из бутылки
Одним из итогов Первой мировой войны стало возрождение Польского государства на руинах Германской, Австро-Венгерской и Российской империй.
Своему воссозданию Польша была обязана исключительно благоприятному стечению обстоятельств, исторической удаче, о которой поляки вряд ли могли даже мечтать.
Действительно, перед Первой мировой держателями «польских акций» были державы, находившиеся в противоборствующих блоках (Австро-Венгрия и Германия с одной стороны, Россия — с другой). Победа любой из сторон — Центральных держав или Антанты — не сулила никаких особых перспектив для полноценной польской государственности. На что могли рассчитывать поляки, так это на получение некоторых более-менее широких прав автономного развития в рамках той или иной империи. Максимум — на создание вассального государства, весьма ограниченного территориально.
Но полякам крупно повезло: Австро-Венгрия и Германия потерпели поражение, а в России произошла революция и гражданская война. И все это в один исторический момент. Все три империи, когда-то разделившие между собой польские земли, не имели никакой возможности удержать их за собой. Поляки предоставленный историей шанс не упустили.
В Первую мировую наряду с пушками и пулеметами, танками и аэропланами, линкорами, подводными лодками и удушающими газами широкое, доселе невиданное применение получило такое оружие, как пропаганда. Удар этим средством массового поражения наносился по наиболее уязвимым местам противника. Одним из них стала национальная разнородность противоборствующих держав.
