Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которого мы не читали - [22]

В завершение эпизода Гамлет рекомендует Полонию хорошо принять актеров, «потому что они – обзор и краткие летописи века». В свете последних событий, как мы уже видим, это не просто слова.

Итог очередного отрывка. Оказывается, легенда Горацио о честной битве старого Гамлета со старым Фортинбрассом – всего лишь дезинформация. На самом деле Фортинбрасс убит подло, а самое главное то, что в момент налета на дворец Норвежца королева Гекуба-Фортинбрасс родила двоих мальчиков-близнецов – и принц Гамлет не может равнодушно слушать о разорении гнезда Фортинбрассов – на его глаза наворачиваются слезы. Он явно имеет самое прямое отношение к этим событиям, случившимся, между прочим (как мы помним из сцены на кладбище) в день его рождения. Так чей же сын Гамлет? Вряд ли королевы Гертрад, – она сама выступает в монологе актера под маской Фортуны, ответственной за гибель Приама-Фортинбрасса. На основании монолога Энея мы предполагаем, что Гамлет – один из близнецов, рожденных Гекубой-Фортинбрасс в тот самый день, когда Пирр-король Гамлет подло убил Приама-короля Фортинбрасса.

VII. ЧТО ЗНАЕТ О ГАМЛЕТЕ ДРУГ ГОРАЦИО

И ОТКУДА БЛЮДО У ВЕРБЛЮДА?

Третий акт, сцена первая. Самый известный монолог Гамлета – «Быть или не быть...» прерывается приходом Офелии. Несколько начальных фраз их диалога вполне дружелюбны – во всяком случае, вежливы. Но ямб обрывается прозой так, будто сюда вклинивается совсем другой разговор, в котором Гамлет довольно грубо реагирует на неизвестные нам предыдущие слова Офелии:

1758 Ham. Ha, ha, are you honest.

(Ха-ха, вы честны/ добродетельны/ целомудренны.)

Далее идет разговор о несовместимости красоты и добродетели, Гамлет говорит Офелии, что когда-то любил ее, затем опровергает это признание и тут же советует ей to a Nunry goe (уйти в монастырь), чтобы не плодить грешников. Nunry означает также эвфемизм девичья обитель в значении публичный дом. Гамлет прямо обвиняет Офелию: «...make your wantonnes ignorance...» (представляете ваше распутство неведением), и прямо угрожает, что в случае ее замужества она not escape calumny (не избежит обвинений).

Во второй сцене Гамлет перед спектаклем «Мышеловка» дает указания актерам, и они уходят готовиться. А мы в это время обратим внимание на нижеследующий поэтический кусок. Гамлет зовет Горацио и сразу огорошивает его признанием:

1904-5 Horatio, thou art een as iust a man

As ere my conuersation copt withal

(Горацио, ты лучший из людей,

С которыми случалось мне сходиться).

Высказывание отнюдь не так прозрачно, как его представил Лозинский, хотя первый смысл передан достаточно точно.

Второй допустимый вариант разберем пословно. «Горацио, ты есть соглядатай/наблюдатель (een означает по-шотландски «глаза», но в современных редакциях превращено в e'en = even – как раз, именно, – тем самым дублируя следующее iust) именно тот из людей (iust a man), который в самом начале (ere) с моими неофициальными переговорами (my conuersation) справился/боролся(copt=copеd)».

Итак, выходит, что Горацио – великолепный соглядатай, знающий что-то о неких закулисных переговорах Гамлета – и не только знающий, но и совладавший с ними. Слово conuersation означает еще и (уст.) прелюбодеяние, половую связь.

Важно и то, что весь этот почти монолог принца – сплошное восхваление поэтическим Гамлетом (пером Горацио-автора!) поэтического Горацио-героя! Ей-богу, это как-то неэтично и вселяет подозрения, что Горацио-автор хочет представить Горацио-героя (да еще и устами Гамлета) в самом выгодном свете. Все это (и дальнейшее) заставляет нас внимательнее отнестись к стихотворной линии – как мы уже заподозрили ранее, там не все так просто, и ее автор Горацио вовсе не беспристрастный наблюдатель, каким кажется – у него есть свои интересы в том деле, которое мы расследуем.

И действительно, далее «поэтический» Гамлет всячески расхваливает Горацио, упомянув, что он – «A man that Fortunes buffets and rewards Hast tane with equall thanks» (человек, который удары и награды Фортуны приемлет с одинаковой благодарностью), но, при этом он вовсе не «a pype for Fortunes finger» (дудка в пальцах у Фортуны). Опять эта Фортуна (Гертрад?), к которой имеет отношение и Горацио, но, судя по стихам, он не раб ее, – в этом, во всяком случае, читателя хочет уверить Горацио-автор. Создается ощущение, что Горацио, рассказывающий Фортинбрассу о том, как все произошло, выставляет себя самым близким и верным другом принца Гамлета (как и привык думать читатель). Об этом говорит и следующее «признание» Гамлета:

1922 ...giue me that man

(...дайте мне такого человека,)

1923 That is not passions slaue, and I will weare him

(который не раб страстей, и я буду носить его)

1924 In my harts core, I in my hart of hart

(в сердцевине моего сердца, да, в сердце моего сердца,)

1925 As I doe thee

(как тебя).

В конце положительной (почти объяснение в любви) характеристики, Гамлет просит Горацио следить во время спектакля за реакцией Клавдия.

Входят король, королева и остальные зрители. Снова проза. Король спрашивает Гамлета о его жизни, Гамлет (по Лозинскому) отвечает: «Отлично, ей-же-ей; живу на хамелеоновой пище, питаюсь воздухом, пичкаюсь обещаниями...». Темнота этих слов заставляет нас обратиться к оригиналу: