Урамбо - [27]

Шрифт
Интервал

Поесть из миски и — голову в подушку.

Выключить мозг до вечера.

Лучше так — не раздавит душу

Буден медленный глетчер.


Но вот, наконец, ночь. Пора проснуться.

В комнате дым. На крючок дверь…

Чтоб в клетке мозга опять пригнулось

Сердце — веселый зверь.

2

«Так называемая душа»

Н. Асеев.

Ах, забросить бы стихи подальше,

Рукописи в печку затолкнуть

И уйти в сияющие дали,

Голую подставить солнцу грудь!

Лучше, чем невидимые грузы,

Бочки соли на спине таскать,

Грызть селедку с горстью кукурузы,

Да следить над морем облака.

Иль уйти в дремучий грохот улиц,

В кинолет столиц, где гул и пыль, —

Чем шагать, сгибаясь и сутулясь,

В чистом поле с ветлами чернил.

И все же безвольно и жадно,

Как волк на добычу в глуши,

Выхожу с ненасытной жаждой

На распутья дорог души.

О, просторы — седые когорты,

Заповедная тяжкая ширь,

Как по надписям темным и стертым

Верный путь изберет богатырь!

Атаман, я любя ненавижу

Непокорную вольницу слов…

Что ж, не лаской — нагайками выжгу

Драгоценную сталь стихов.

3

«Ненавижу всяческую мертвечину, Обожаю всяческую жизнь».

В. Маяковский.

На стихотворной бирже паника, —

Поэты выброшены в массы:

На рынке косолапый Ванька

В стихи завертывает масло.

Пускай стихами бабы лаются —

Как Маркс, декреты рынка правы!

Едва родившись, разлагаются

Поденок легкие оравы.

Попутчики и напостовцы

Со складов Лазарями вылезли…

Но Госиздат бранят торговцы,

Что тухнет от стихов провизия.

И это — мы!..

Сибирь и глотка Крыма.

Сто тысяч верст исхоженных путей.

Весь мир,

Как взрыв порохового дыма,

Смятенный ветром наших дней.

Мы — гром веков, мы — чрево революций!

У нас под черепами накипь урагана!..

Но трудно нам, рожденным вновь, проснуться

От едкого тумана.

Мы, разбежавшись слишком быстро

На помочах у няньки старой,

Боимся, что быстрее — искры

От гроз развеянных пожаров…

Но жадно ждем, все жарче и железней,

Ведь не напрасно сердце в клочья,

Что в нас —

Восток другой поэзии,

Как солнце в дни полярной ночи.

Сон в канцелярии

Я умер. В рай пришел. Учетчик дошлый

Сказал: «Пардон, Вы здесь с учета сняты».

Я вспоминал, — где видел эту харю в прошлом? —

И крыл профессора учета матом.

Ужасно рассердился герр профессор.

Хлопнул электрической хлопушкой.

— Вы, молодой человек, не в СССР.

Не берите на пушку!

И пошел я, как выдвиженец,

Искать назначения в чертовом штабе.

— Войдите в мое положение!

— Скитаюсь в мировом масштабе!

А чиновник ответил, с поправками и околичностями:

«Мы не занимаемся отдельными личностями».


1925

По поводу лета

(Письмо)

Я — вообще — сторонник буден,

Мы к будущему так идем.

Но в Азии — шаманский бубен

Звучит у входа в исполком.

Но час полета —

У предрика

Седой и меднолицый кам

В подземный мир идет Эрлика

Ступенями как этот ямб!

Здесь к были быль страннее сказок.

Вот сельсовет недавно тут,

Чтобы спасти коров от сглаза,

Село заставил лезть в хомут.

(Ветеринар изрек резонно

В раскрытые мужичьи рты:

— Бурды объевшись самогонной,

Подохли оные скоты)…

Я се к тому — что надо видеть,

Что дальше — дом, литгруппы — чушь:

Ведь скоро сном об Атлантиде

Приснится молодая глушь.

Я за тайгу, за солнце прерий

Столицы — это зимний спорт.

А лето — лето — южный порт,

Винтовка, и седло, и звери.

Взгляни вершину Иртыша

И озеро у той вершины,

В шуршащей ткани камыша

Побудь с ватагой лебединой.

Там легче воздух, шире грудь

И туже кровь в лучах аорты…

Мне жалко тех, чей косный путь —

На зараженные курорты!


Но лучше север.

Море.

Даль.

Хорошее бездумье вахты.

Зеленые обломки льда

Идут как парусные яхты.

И пусть окрепнет острый вал,

В упорстве (мне с тобой знакомом),

Как повод у коня, штурвал

И так же конь шагает бомом.

Упорство — черною чертой.

Упорство — цифрами картушки.

И все ж — в пустыню — ветер — вой —

Летят матросские частушки.

Раз матросня была пьяна.

Коль разбушуется — полундра!

Но завтра берег.

Тишина.

Но завтра берег.

Ночь и тундра.

На берегу — тяжелый след.

На берегу бегут олени

В смраду поднялся на колени

Спокойный, серый самоед.

И мы приносим вместе Нуму,

Как небо мглистому с лица

Лоскут и горсточку изюму,

Чтоб урожай послал песца.

Под ледяным огнем норд-оста

Костер из кучи плавника.

Рефракцией приподнят остров.

Над морем ветер, облака.

И я живу одним дыханьем,

Я пью оледеневший снег.

И знаю крепко:

Человек

Цветет под северным сияньем.

Роза ветров

Записывайте точно,

Звенящие ветра,

На плесах от Могочино

До Нового порта.

Получим звездный график

Для каждой широты…

— Любитель географии,

Вы любите цветы?

Не редки, как ни странно,

Ученые поэты

И розой диаграмму

Они назвали эту.

Не блекнет от мороза,

Пышней от каждой бури,

Единственная роза

Арктической лазури.

И, вместо солнца, веер,

Головку лепестков,

Она кладет на север

В страну плавучих льдов.

Вооружимся волей,

Кто ищет верный путь.

Точней десятой доли

Считайте в стеклах ртуть.

Подобно льдинам в море

И тучам для хлебов,

Ищите ветра в поле

У тех же берегов.


1929

Путь открыт

Далеко за полярным кругом

(И не верится, что октябрьским днем!)

Мы идем по зеленым застругам

Северным морским путем.

Лед растаял и в море чисто.

И ветер предельно чист.

Я его не сменю на душистый

Черноморский розовый бриз.

Ветер и солнце,

И стандарты леса

На солнце — теплей янтаря…

Наш курс на запад.

Остров «Агнесса»

На траверсе к югу.

— All right!

…Пройдя рекою и веками…

…Пройдя рекою и веками,

Мы выйдем на оленьи мхи…


Еще от автора Вивиан Азарьевич Итин
Открытие Риэля

Во время гражданской войны в тюремной камере оказываются старый врач и юноша, приговоренный к расстрелу. Врач погружает юношу в гипнотический сон, и за несколько часов сна тот проживает еще одну жизнь в удивительной Стране Гонгури, существующей в далеком будущем.


Каан-Кэрэдэ

В третий том избранных произведений видного сибирского прозаика, поэта и одного из зачинателей советской научной фантастики В. Итина (1894–1938) вошла повесть (или, по авторскому определению, «поэма») об авиаторах «Каан-Кэрэдэ», авиационно-приключенческий рассказ «Люди», воспоминания об Итине поэта Л. Мартынова, биографический очерк дочери писателя Л. Итиной и другие материалы.


Страна Гонгури

В первый том избранных произведений видного сибирского прозаика, поэта и одного из зачинателей советской научной фантастики В. Итина (1894–1938) вошла фантастическая повесть «Страна Гонгури» («Открытие Риэля»), публикуемая по первому изданию 1922 г. В приложениях — воспоминания В. Итина о работе над повестью и первая рецензия на «Страну Гонгури» (1922).


Рекомендуем почитать
Электронный судья

Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.


Дорога к вам

Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.


Добрые животные

Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?


Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее

«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.


Чудовища лунных пещер

Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...


Азы

Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.


Карточный мир

Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.


Океания

В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».


В стране минувшего

Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.


Дымный Бог, или Путешествие во внутренний мир

Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.