Урал — земля золотая - [4]
В мае, перед самым нападением на Данию фашистских разбойников, Мартин Андерсен Нексе прислал свои воспоминания для книги ребят Урала.
«Я очень рад узнать, — пишет Нексе, — что пионеры и школьники Урала добились таких успехов в работе над книгой о своей родине. Спасибо за то, что держите меня в курсе дел. Это будет гигантская книга, и я не сомневаюсь, что она будет интересной. Она будет единственной в мире: насколько я знаю, впервые молодежь страны взяла на себя такую задачу. Желаю удачи. Мне очень приятно, что дети хотят получить что-нибудь от меня — посылаю им небольшой отрывок из моих воспоминаний — «Белая птица». Сердечно приветствую всех моих юных друзей».
Сколько радости было у ребят! Они решили отвести для «Белой птицы» почетное место в книге. Мартин Андерсен Нексе очень ждал книгу уральской детворы. Но фашистские палачи, захватив Данию, заключили знаменитого писателя в концентрационный лагерь.
Свердловский обком комсомола в июне 1941 года организовал специальный пионерский лагерь-санаторий для наиболее активных авторов. Сотни ребят — украинцев, русских, башкир, чувашей, манси — съехались на отдых в лагерь авторов книги «Урал — земля золотая». Здесь многие из них впервые встретились, познакомились и окончательно сдружились. Коллективная работа сроднила, спаяла ребят.
В лагере, во время походов в горы и лес, купаний и игр, авторы договорились отметить свою работу. Они пошли в краеведческое и географическое общества, заручились согласием Уральского картографического управления и, совершив восхождение на одну из безыменных гор Уральского хребта, оставили на вершине ее курган из камней, в котором спрягали акт:
«Гора «Книгурр» («Книга уральских ребят») названа в честь совместной коллективной работы пионеров и школьников Урала над книгой «Урал — земля золотая».
Отныне эта гора на всех уральских географических картах будет обозначаться своим вальтер-скоттовским названием — «Книгурр».
И может быть, через несколько десятков лет новое поколение уральских ребят, взойдя на гору и раскидав курган, прочтет трогательный акт пионеров 1941 года, утверждающий за горой право называться именем книги, и с благодарностью вспомнит ее авторов.
Помни, читатель, книгу эту создавали не только ребята, фамилии которых значатся в списке авторов. Нет, ее создавали миллионы пионеров и школьников Урала. Пусть их фамилий ты не найдешь в списке, но знай — они тоже помогали создавать свою книгу. В ней бьется миллион маленьких детских сердец советских ребят и одно большое, благородное сердце — сердце незабвенного Алексея Максимовича Горького. Он незримо, но постоянно присутствовал с нами, помогал, одобрял нас.
АНАТОЛИЙ КЛИМОВ
В ЗАБОЕ.
Скульптура ученика 8 кл. О. Посохина (г. Молотов).
БЕЛАЯ ПТИЦА
(Из воспоминаний детства)
Дорогие друзья — пионеры и школьники Урала!
Желаю Вам успеха в вашем смелом, и благородном намерении написать книгу о своей родине. Правда, сам я Урала не видал, но достаточно читал о нем и знаю, что это богатый край чудесной красоты, население которого сделало героический скачок в своем развитии и отдает все силы для перестройки мира на основах широкой гуманности. Мне очень понятна испытываемая вами потребность описать свой родной край, где встречаются старина и новейшие достижения человеческой культуры — и я радуюсь за вас и за вашу работу совершенно так же, как если бы мне это самому предстояло делать. Напишите же основательную книгу, не столь обильную цветами красноречия, сколько деловую, не парадное издание, а книгу о той прекрасной повседневности, которую вы, советские люди, первые на земле завоевали для всех.
Еще раз благодарю за ваш милый привет и надеюсь, что мне удастся побывать у вас — может быть, еще нынешним летом.
Сердечный привет от вашего преданного друга
Martin Andersen Nexø
Мартин Андерсен Нексе
Стенлезе (Дания)
12 мая 1940 г.
В детстве я часто хворал или, вернее сказать, часто вынужден был лежать в постели. И не только в детстве: вплоть до сорока лет я, пожалуй, ни одного дня не был вполне здоров. Но первые восемь лет были особенно тяжелыми: трудно было маленькому организму приспособиться к жизни. Много было возни с желёзками, нередко все лицо покрывалось язвочками, — одни глаза оставались нетронутыми. Меня донимали простудные заболевания, катарр бронхов, кашель; лихорадка привязывалась по всякому поводу. Приходилось пить рыбий жир, — в те времена это была желтая жидкость с затхлым запахом, которую так трудно было заставить себя глотать. Часто также отец приносил морской воды из гавани у известкового завода, где он работал на новом бассейне. Это была еще похуже рыбьего жира.
Со скуки я выковырял в плохо оштукатуренной стене ямку, и вот однажды в ней оказалась кучка насекомых. Мать пришла и замазала ямку зеленым мылом.
— Вот так, — сказала она, — теперь им досталось на орехи.
— Что это за противные насекомые?
— Это будильники бедных людей. Когда господь выгонял нас из рая, он дал их нам с собой, чтобы мы не просыпали по утрам.
Объяснением я был удовлетворен, но насекомых не перестал бояться.
— А ты не бойся, — успокаивала меня мать, — они тебе ничего не сделают. — У тебя слишком нежная кожа! Даже у маленьких принцев нет такой нежной кожи.
