Урал — земля золотая - [35]
— Ничего примечательного, верно? — засмеялся десятник. — Серенькая, как железо. А дороже золота. Знаете, ребята, если бы платины в земле было много, ее бы употребляли для всевозможных поделок. Платина очень тягучая и ковкая. Из одного грамма платины можно вытянуть провод длиной в несколько метров. Пойду, взвешу итог вашей работы, — закончил он.
За четыре часа промывки мы добыли 2,4 грамма платины!
Ну и добыча! А перед началом работы нам казалось, что мы непременно найдем такой же самородок, какой нашли несколько лет назад старатели в том самом месте, где мы работали. Самородок весил больше килограмма. Правда, это было золото, но сейчас, огорченные малым количеством добытой платины, мы взяли бы и золото.
Вернулся десятник; он принес в ватке маленькие самородки платины и золота для нашей коллекции.
Александр Созин
Волшебный камень
Мы идем из села Воскресенского на озеро Аракуль. Позади остались добрых тридцать километров пути, но Аракуля все еще не было.
Скоро попались горы. Поднявшись на одну из вершин, полюбовавшись чудесным видом пестрых вершин Уральского хребта и озер Зауралья, мы стали спускаться по крутому склону.
Наткнулись на россыпь кусков слюды черного цвета. Немного подальше вместо россыпи стали попадаться огромные черные глыбы необыкновенной слюды.
Мы устали. Где это Аракуль и что за горы, в которые мы попали? Да не все ли равно. Теперь нам хотелось только отдохнуть и покушать.
Солнце было уже над горизонтом, и дневная жара спала. Решили развести костер. Пошарив на всякий случай еще раз по карманам, мы не нашли ни куска хлеба. А есть хотелось. Разговор не получался.
Шурик схватил с досады маленький кусочек той самой слюды, что мы видели, спускаясь с горы, и бросил в костер.
— Чудно! Какая-то черная слюда, — равнодушно сказал он.
Слюда шлепнулась в середину огнища, подняв искры.
— Я скоро буду грызть ботинки, — опять проговорил Шурик.
— Зажарь на костре — вкуснее будут, — попробовал пошутить я.
Но тут я взглянул на огонь, и слава застряли у меня в горле. Маленький кусочек слюды ожил, зашевелился и стал медленно увеличиваться.
— Что за штука! — закричал я. — Почему он дышит?
Шурик взглянул на костер, и я увидел, как глаза его стали тоже расширяться.
Черная слюда продолжала надуваться.
Тут мы словно сговорились, враз начали отступление от костра. Конечно, это слюда, она не взорвется, но кто ее знает…
Отползли. Сидим за камнями, наблюдаем.
Кусок слюды продолжал шириться и раздуваться, вытесняя из костра головни и угли.
— Как на хорошей опаре!
— И когда его разорвет? — отозвался Шурик. — Смотри, как раздуло!
— Раз в десять увеличился. Ну, и камень!
Спустя некоторое время мы осмелели! Страх прошел. Да и кусок больше уже не увеличивался.
Вытащили его из костра. Огромный камень оказался легким, как перо. Из черной слюда стала ярко-золотистой.
— Вот штука!
— С чего бы это она?
— Давай еще попробуем?
Мы бросили в костер еще несколько кусков. Результат тот же: камни растут, как на дрожжах.
В суматохе забыли про еду и про усталость.
Сбегали вверх, скатили большую глыбу и поместили ее на костер. Вскоре глыба стала большущей, как баня.
Насытившись необыкновенным зрелищем, мы принялись исследовать, где и в каком количестве залегает волшебная слюда. Оказалось, что такой слюды здесь очень много, залегает она под тонким слоем земли, а местами выходит на поверхность.
Уже потом мы узнали, что горы, где мы плутали, входят в хребет Вишневых гор, а черная слюда, которая так хорошо и необычайно жарилась на костре, называется в е р м и к у л и т о м. Из этой слюды делают «золотые» и «серебряные» порошки, которыми украшают елочные игрушки. Из нее же делают электроизоляционные плиты.
Алексей Летемин
Рисунки В. Слобожаниновой
Дорогой камень
Возле дороги тянется лес. Но вот ом расступается, и перед нами высокий копер главной шахты и поселок Изумруд. Мы там, где добывают самый прекрасный в мире камень, о котором в старину говорили, что «никакая вещь зеленее не зеленеет».
Спускаемся в шахту. При свете электрических ламп блестят мокрые стены. Под ногами хлюпает вода. По шахте разносятся мерные удары поршней и клапанов насосов, откачивающих воду.
Поднимаемся по лестнице, сворачиваем в какой-то ход. Темно. Показывается огонек. Мы в забое. Оглушительно трещит пневматический отбойный молоток. Забойщик вгрызается им в толщу породы.
— Вот в этих слюдянистых сланцах, — говорит забойщик, показывая на глыбы камней, — и содержится изумруд.
— А много ли его вот в этой глыбе? — вырывается у кого-то наивный вопрос.
Забойщик улыбается.
— Немало породы приходится переворотить, чтобы найти драгоценные кристаллы. И в этой глыбе, что я обуриваю, они есть. Но как я богат — не знаю. Камни эти оттого и драгоценными слывут, что мало их, да и прячутся они от человека хорошо. Тайный камень.
Мы осматриваем куски породы. В них вкраплены зеленые камешки.
— Изумруды!
— Это берилл, ребята! Изумруд — тот же берилл, но только красивее. Прозрачные, а не мутные кристаллы берилла — драгоценные камни.
Вдалеке гремят взрывы. Это динамитом рвут породу.
Мы садимся в клеть и поднимаемся наверх. Теперь нам остается проследить дальнейший путь изумруда.
