Ураган в сердце - [101]

– Правильно сделали, конечно же, – одобрил Карр и потянулся к ручке двери.

Рука миссис Коуп все еще преграждала путь.

– Я вот что хотела сказать вам… Думаю, вам следует это узнать до того, как вы его увидите… Он вас винит.

– Винит меня? За что?

– Вы сказали ему, что компания будет ждать его возвращения, а до тех пор конференция переносится.

Слова медсестры ошеломили, словно нестерпимый удар обрушился, сдержать его тем более не хватало сил, то была омерзительная клевета. В себя доктор приходил с трудом, мысль о том, что невиновность свою доказать в общем-то несложно, утешала слабо, когда сознание подсказывало: все, проделанное им для того, чтобы заручиться верой и доверием Уайлдера, обратилось в ничто. При первом же сомнении Уайлдер отказал ему в честности.

– Может, стоит дать ему возможность малость угомониться, – высказала предположение миссис Коуп. – И наведаться к нему попозже.

С точки зрения психологической в словах ее был и добрый совет, и бодрящая перспектива, а вот с точки зрения медицинской… риск был слишком велик. Карр отрицательно повел головой. Миссис Коуп открыла дверь, заглянула в палату и отступила в сторону.

Уайлдер лежал на боку, спиной к двери. Аарон Карр подошел к кровати, извещая о своем присутствии твердым приветствием. Некоторое время никакого отклика не было. Потом, не поворачивая тело, Уайлдер глянул через плечо.

– У меня есть предложение по вашей книге, доктор.

– Да?

– Включите-ка в нее предостережение, – сказал Уайлдер. – Когда используете все эти хитроумные обманки для убеждения пациента, будьте осторожны – не попадайтесь.

Аарон Карр выговорил натянуто:

– В отношении вас я не прибегал ни к каким ухищрениям, мистер Уайлдер.

– Неужели? – Тут больной повернулся вполоборота, взглянув на доктора с язвительной улыбкой. Потянулся за газетой, лежавшей у него на коленях, поднял ее, указующе ткнул пальцем в заголовок и перебросил газету доктору. Она пролетела край кровати и упала на пол. Аарон Карр, нагнувшись, подобрал ее. Когда он выпрямился, Уайлдер вновь лежал на боку, отвернув лицо в сторону.

Аарон Карр отыскал заголовок и прочел заметку. Ему пришло в голову убедить, что это, возможно, всего лишь развлекательный пикничок взамен конференции, промежуточное действо, чтобы дождаться того времени, когда Джадд Уайлдер снова вернется на работу, но он вовремя отказался от этого ошибочного хода. Уайлдера следовало убедить: если обман и был допущен, то повинен в нем не он, а мистер Крауч, его же собственная роль свелась лишь к невинной передаче известия.

– Я сделал только то, мистер Уайлдер, что повторил слова, которые мистер Крауч попросил меня передать вам.

Уайлдер стрельнул взглядом через плечо: отклик молчаливый, но никакими словами нельзя было бы красноречивее выразить совершенный отказ даже помыслить о том, чтобы мистер Крауч его обманул.

Почти тут же Аарон Карр постиг всю глубину двойственности своего положения. Простая справедливость требовала, чтобы обвинение было снято с него и возложено на Крауча, и вместе с тем, стоит ему сделать себя орудием разоблачения, освобождающего от иллюзий, как он окажется повинен в разрушении того единственного, от чего так явственно зависело выздоровление Джадда Уайлдера. Его непреходящей уверенности в компании и превыше всего остального – его личной веры в Мэтта Крауча. Если и есть тут объяснение (а ради Уайлдера его отыскать необходимо), то дать его должен сам Крауч.

Карр взглянул на часы, сверяясь со временем и гадая, можно ли в такой час застать Мэтью Р. Крауча на работе. Кстати, мелькнула мысль, президент так и не позвонил ему с прошлой субботы, довольно резко оборвал связь, что странным образом противоречило его же настойчивой заботе, однако до сих пор такое поведение было ожидаемо от занятого человека, который, раз тревога улеглась, посчитал свою миссию завершенной. Теперь же закрадывалось леденящее душу подозрение, что его молчание скрывает нечто большее.

5

Ни слова не было произнесено с тех пор, как доктор Карр вышел из палаты. Еще мальчиком Джадд благодаря миссис Горман постиг язык молчаливой укоризны, усвоенное в юности не забывается никогда, и он понимал: безжалостный ритм вязальных спиц миссис Коуп таит в себе неумолимое требование попросить прощения. И вот, не в силах более терпеть, он произнес в точности те слова, которыми ответил бы на высказанное вслух обвинение:

– Ладно, я был не прав.

Миссис Коуп и не подумала скрываться за притворством, будто не понимает, о чем речь идет:

– Вы очень несправедливо с ним обошлись.

– Это я понимаю.

– Он вас не обманывал. – Вязальные спицы по-прежнему мелькали в ее руках. – Он вообще никого никогда не обманул бы. Если уж сказал, что всего лишь повторил что-то, сказанное ему кем-то другим, то так оно и было. Не думаете же вы… – услышал он, только это и ничего больше, все остальное, о чем говорила миссис Коуп, в ушах будто взрывом заглушило: он понял.

И слышал только голос Роджера Старка: «Лично у меня нет сомнений в том, что такого рода конференции были вполне эффективны в те годы, когда первейшая потребность компании состояла в развитии эффективных договорных рынков сбыта, однако в свете нашего нынешнего положения и позиции на рынке не представляется благоразумным, по крайней мере, не задаться вопросом…»