Ураган - [132]

— Ну, а как ты, старина? — обернулся начальник бригады к Лю Дэ-шаню.

— О… наш Лю Дэ-шань молодец! — воскликнул Ли Всегда Богатый. — Большие заслуги имеет. Из самого огня раненых выносил. Противник еще палит во всю, а Лю Дэ-шань знай себе подбирает раненых. Просто бесстрашный человек оказался…

— Да нет… — смутился Лю Дэ-шань. — Вот солдаты из Восьмой армии, так те — настоящие храбрецы!

Сяо Сян подумал: «А ведь какой раньше трус был!» и тут же спросил:

— А чанкайшистских солдат видел?

Лю Дэ-шань хитро улыбнулся (он теперь все время улыбался):

— Доводилось. На мокрых куриц похожи.

— Теперь ты не боишься, что они придут и отрубят тебе голову? — шутливо спросил начальник бригады.

— Долго им не удержаться, — серьезно продолжал Лю Дэ-шань. — Оружие у них, правда, хорошее, однако сами они для войны совсем не годятся, не выносят решительного натиска. Раз ударишь — они уж и разбегаются.

— Лучше расскажи, как ты с одной палкой двух гоминдановских солдат разоружил, — рассмеялся Ли Всегда Богатый.

Комната наполнилась народом. Люди обступили кан и с интересом прислушивались к разговору.

— Да и рассказывать-то нечего…

— Рассказывай, рассказывай! Пусть люди послушают, — настаивал начальник бригады.

— Дело случилось под городом Сыпинчай. Луны не было — одни звезды, и так темно, что на расстоянии пяти шагов ничего не видно. Противник только что отступил, и повсюду бродили разрозненные группы солдат. Пришлось мне в это время идти в соседнюю деревню. Вижу, впереди будто две тени мелькают. А у меня палка в руках была. Поднял я ее, приставил к плечу, как винтовку, и крикнул: «Стой! Кто идет?» Они меня, должно быть, и вправду за бойца приняли. Остановились и как будто пригнулись, держа что-то над головами. Это мне издали показалось, что солдаты нагнулись, а они, оказывается, со страху просто повалились на землю и на головы американские автоматы положили. Я забрал автоматы и привел этих солдат в деревню. Смеху потом было…

— Вот один из тех автоматов, — добавил Ли Всегда Богатый, показывая Сяо Сяну оружие.

Собравшиеся долго смеялись, хвалили Лю Дэ-шаня, а автомат переходил из рук в руки.

— Ну ладно, — сказал наконец начальник бригады. — Идите домой, отдыхайте, а вечером соберемся и отпразднуем ваше возвращение. Устроим общее собрание, и вы все расскажете.

Они поблагодарили и ушли.

Когда Лю Дэ-шань вернулся домой, жена во дворе кормила свинью. Она суетливо отбросила тыквенный ковш и вымыла руки.

— Гао Шэн! — позвала женщина сына. — Вставай, посмотри, кто вернулся…

Лю Дэ-шань шагнул в комнату. Мальчик с радостным восклицанием прыгнул к отцу. Тот поднял сына на руки, поставил на кан и погладил по голове. Потом он присел и закурил трубку. Мальчик забрался к отцу на колени и, с любопытством ощупывая блестящие пуговицы военного кителя, начал рассказывать ему, как он жил у бабушки и как вчера мама привезла его домой.

Улыбаясь, Лю Дэ-шань с отцовской гордостью смотрел на сына, а жена металась из комнаты в кухню и обратно, не зная за что приняться. Она то уговаривала мужа прилечь, то предлагала сейчас же пообедать.

— Нет, — ответил Лю Дэ-шань. — Мне пока есть не хочется. Нам в уездном городе устроили хорошую встречу и накормили до отвала. Доклад даже был. Сам начальник уезда…

— Тот, что в прошлом году приезжал сюда? — спросил мальчик.

— Помолчи, Гао Шэн, — строго сказала мать. — Как ты смеешь перебивать, когда отец говорит? Сиди и слушай… Ну, про что же начальник уезда беседовал с вами?

— Да о многом… Про наши заслуги говорил, про то, что трудящийся народ в тылу никогда нас не забудет. Говорил, что когда вернемся домой, нам следует хорошо работать, чтобы служить для всех примером.

— Так, так, — закивала жена. — Ты видел начальника Сяо?

— Только что от него. Он сегодня вечером созывает собрание и велел мне сделать доклад о положении на фронте. Ты тоже пойди послушай.

— Обязательно. А о чем ты будешь рассказывать?

— Там услышишь.

— Смотри же, не сбейся и не ошибись в чем-нибудь… А у нас тут в деревне много разных дел было…

Она рассказала о Чжан Фу-ине, о том, какое было раньше отношение к середнякам, и о том, что теперь середнякам возвратили все их имущество.

— У меня ведь тоже сначала забрали двух лошадей, но потом вернули. Это потому, что начальник Сяо приехал и разъяснил, что батраки, бедняки и середняки — одна семья…

— Это правильно, — заметил Лю Дэ-шань, покуривая трубку. — Нам на фронте так же говорили. Наш командующий несколько раз повторял, что бедняки, батраки и середняки воюют вместе, все проявляют одинаковую доблесть, и для разгрома реакции необходимо объединить все силы народа.

— Когда начальник Сяо вернулся, — продолжала жена, — и наш Го опять стал председателем, все наладилось. Начальник Сяо, председатель Го и вдова Чжао приходили ко мне и успокаивали, чтобы я о тебе не тревожилась. Они такие люди, что обо всех крестьянах заботятся…

Она прикрыла дверь в кухню и, наклонившись к уху Лю Дэ-шаня, с беспокойством спросила:

— Ты уже видел Хань Лао-у?

Лю Дэ-шань утвердительно кивнул.

— Не оговорит ли он кого-нибудь?.. — прошептала она. — Я очень, очень боюсь!.. Помнишь, он приходил к нам и предлагал тебе стать его названым братом. Как бы не оклеветал, проклятый…