Ураган - [102]

Тот, кто раньше отличался бережливостью и экономил на всем, теперь все пускал на ветер: «Хоть разок поедим как следует».

Кое-кто из середняков, следуя примеру помещиков, зарывал в землю домашние вещи и теплую одежду. Иные свертывали и прятали даже цыновки и коврики. Зимой спать на оголенных канах было невыносимо. Пищавших от холода детей укутывали в какое-нибудь тряпье, а сами покрывались рваными халатами и всю ночь стучали зубами. Многие женщины простужались и болели.

Жена Ли Чжэнь-цзяна, которая еще совсем недавно боялась показаться на улице, теперь с утра до вечера ходила по соседям, то огонька попросить, то еще чего-нибудь. Войдя в дом, она начинала вздыхать. Потом обводила глазами комнату и, остановив взгляд на пустом кане, удивленно спрашивала:

— Как же так? Такой холод, а вы без одеял? Где же ваши вещи?

Го Цюань-хай получил от Сяо Сяна письмо, в котором начальник бригады просил сообщить ему, каково положение середняков в деревне Юаньмаотунь.

Собрав сведения о жизни середняков, Го Цюань-хай отправился в Саньцзя.

Здесь он попал на совещание партийного актива. Сяо Сян в своем докладе осветил общее положение в деревне и указал, что сейчас самым важным вопросом является объединение середняков. Во все деревни необходимо направить активистов, дать им задание укрепить союз бедняков с середняками и помешать враждебным элементам использовать допущенную ошибку в своих целях.

Приближались новогодние праздники. Деревни все еще бурлили, как кипяток в чане. Добровольные группы неусыпно трудились над составлением ведомостей конфискованного имущества. На складах до глубокой ночи горели лампы и клубился табачный дым. Активисты нередко расходились по домам на рассвете.

Жена середняка Лю Дэ-шаня, ушедшего на фронт носильщиком вместе с Ли Всегда Богатым, была очень скромной женщиной, бережливой и работящей. Вначале она активно участвовала в одной из женских групп, но затем всевозможные слухи совсем сбили ее с толку. Она невольно растерялась и отошла в сторону. Особенно после того, как у середняка Ху Дянь-вэня ни с того ни с сего отобрали имущество. Все, что произошло с этим человеком, так испугало женщину, что она перестала заходить в крестьянский союз.

С этого времени к ней и зачастила жена Ли Чжэнь-цзяна. Сегодня ее принесла нелегкая раньше обычного. Не дожидаясь приглашения, гостья бесцеремонно уселась на кан, поджав под себя ногу, достала из-за пояса свою неизменную трубку с длинным чубуком, закурила и, выпустив в лицо хозяйки струю табачного дыма, шумно вздохнула:

— Ну и дела! Кто знает, что с нами случится завтра?

Хотя у жены Лю Дэ-шаня от страха сжалось сердце, она не подала виду и спокойно ответила:

— Нам бояться нечего. Мой хозяин служит в армии, да и мы тоже участвуем в борьбе с помещиками…

Гостья снова обдала ее дымом и насмешливо передразнила:

— Участвуем, участвуем! А что стоит это ваше участие? Все равно вам скоро конец. Ты только погляди, кто хозяйничает в крестьянском союзе. Есть ли там хоть один середняк?

Жена Лю Дэ-шаня, подавив вздох, согласилась:

— И правда… середняков там нет…

Гостья склонилась к ней и зашептала:

— А ты не слыхала, что они там собираются делать?

— Нет, не слыхала, — уклончиво ответила хозяйка. — Откуда же мне знать?

— Все у них шито-крыто. И такие, как мы с тобой, у которых есть какое-нибудь, хоть и самое маленькое, имущество, ничего не знают…

— Раньше хоть звали на собрания, а теперь и близко не подпускают, — вздохнула жена Лю Дэ-шаня.

— На собрания так не зовут, а наряды на перевозку никогда не забывают подсунуть…

Видя, что слова возымели действие, гостья зашептала еще быстрее:

— Наряды на перевозки это бы еще ничего. Другое страшно… У нас здесь, правда, дело до этого не дошло, но вот в соседней деревне всех середняков в кутузку засадили.

В первый момент жена Лю Дэ-шаня, было, поверила, но затем ей стало ясно, что все это одна болтовня. Ведь мать ее всю жизнь прожила в соседней деревне и тоже была середнячкой. Брат еще вчера приходил сюда и ни слова не говорил о таких делах.

— Кого же это там посадили? — поинтересовалась жена Лю Дэ-шаня.

— Какого-то человека по фамилии Ши…

— По фамилии Ши? В этой деревне никогда и не было людей с такой фамилией.

— Разве? — смутилась гостья. — Ну, значит, я перепутала. Так или иначе, а политику властей мы с тобой не знаем.

С этим жена Лю Дэ-шаня не могла не согласиться и утвердительно кивнула головой.

Сказав несколько незначительных слов, гостья поднялась и, раскачивая свое полное тело на крошечных ножках, направилась к двери.

Жена Лю Дэ-шаня проводила ее до ворот и вернулась в комнату печальная и подавленная. Она снова вспомнила о Ху Дянь-вэне. Ведь у него было только одной лошадью больше, чем у нее, и все-таки с ним так круто обошлись. Как знать, может быть, в словах жены Ли Чжэнь-цзяна и заключена доля истины.

Всю ночь она не могла уснуть, а на утро вывела из конюшни кобылицу и жеребенка и повела их в крестьянский союз. «Уж лучше самой отдать, чем дожидаться позора…»

Старик Чу, которого она встретила во дворе крестьянского союза, бросил на нее недружелюбный взгляд и уклончиво ответил: