Ураган. Книга 1. Потерянный рай - [310]

– Трубы? – грубо переспросил молодой иранец. – Не надо никаких труб. Мы полетим прямо так. Никаких труб.

– «Иран ойл» говорит, что трубы нужны, значит трубы туда и полетят, или вы не полетите! – сердито выпалил Лочарт. – Аятолла Хомейни приказал, чтобы добыча нефти была восстановлена, почему комитет не подчиняется его приказу?

Юноша вдруг посмотрел на хана, который спокойно произнес:

– На все воля Аллаха. Аятолла есть аятолла, комитеты подчиняются только ему. Давайте отправляться, ага.

Лочарт оторвал взгляд от молодого иранца:

– Хорошо. Мы вылетаем немедленно.

– Салам, Ничак-хан, – сказал Жан-Люк, подходя к ним. – Том, каков ответ? – спросил он по-английски.

– До заката в воскресенье. Мы должны убраться до того времени, и нам запрещено летать в пятницу.

Жан-Люк проглотил готовое вырваться ругательство.

– И никаких переговоров?

– Никаких. Если только тебе не захочется поспорить с этим сучонком.

Юноша с карабином вызывающе уставился на Жан-Люка:

– Скажите этому сыну собаки, что от него дурно пахнет.

Лочарт уловил легкий запах чеснока.

– Он говорит, что твои кулинарные ароматы великолепны, Жан-Люк. Послушай, они хотят отправиться и поговорить с Миммо Серой. Я вернусь сразу же, как только смогу, тогда мы решим, что делать дальше. Нам пора, – сказал он на фарси и открыл дверцу в пассажирский отсек вертолета.

– Смотрите! – внезапно воскликнул Родригес и показал рукой на север, на высокие горы. В небо поднимался столб дыма. – Это «Мария»?

– Может быть, «Беллиссима», – сказал Жан-Люк.

Ничак-хан, прищурившись, смотрел вдаль:

– Это близко к тому месту, куда мы должны полететь. Да?

– Немного в стороне.

Старик казался очень встревоженным:

– Возможно, будет лучше забрать трубы следующим рейсом, пилот. До нас уже несколько дней доходят слухи, что левые пробираются в горы, хотят устроить диверсии и вызвать беспорядки. Прошлой ночью одному из моих пастухов перерезали горло и отсекли гениталии. Я послал людей искать его убийц.

С мрачным лицом он забрался в вертолет. «Зеленая повязка» последовал за ним.

– Род, – распорядился Лочарт, – выкатывай двести шестой. Жан-Люк, дежурь у рации, я свяжусь с вами.

– Oui. Pas problème. – Жан-Люк снова взглянул на дым.

Лочарт оставил груз труб на базе и поспешил на север. Это оказалась «Беллиссима», и она горела. Еще издалека он увидел языки пламени, поднимавшиеся футов на тридцать от одного из трейлеров, который, высохнув за годы на сухом горном воздухе, выгорел уже почти целиком. Сбоку, рядом с буровой вышкой, полыхал еще один пожар. У склада, где хранился динамит, в снегу лежало неподвижное тело. Снежная шапка горы над базой, видоизмененная взрывом Пьетро и сошедшей после него лавиной, мирно поблескивала. Ниже ущелье обрывалось вниз на семь тысяч пятьсот футов.

Подобравшись ближе, Лочарт заметил с полдюжины фигурок, бежавших по извилистой тропинке, которая вела в долину далеко внизу. Все они были вооружены. Не колеблясь он заложил вираж и бросился за ними, видя их впереди, прямо по курсу, проклиная то, что он не в боевом вертолете, – он бы не дрогнув отправил их всех в ад. Шесть человек, с бородами, в неприметной одежде горских племен. Потом он увидел, как один из них остановился, прицелился, из ствола винтовки вырвались знакомые искорки, и Лочарт пошел по дуге вбок, выполняя уклоняющийся маневр, а когда он снова развернулся, поднявшись выше, где было безопасно, фигурки уже исчезли.

Он обернулся назад, в пассажирский отсек. Ничак-хан и «зеленая повязка» приникли к иллюминаторам, расплющив носы о стекло. Он крикнул им, но они его не слышали, поэтому он замолотил по перегородке, привлекая их внимание, и жестом подозвал Ничак-хана. Старик прошел вперед, неуверенно раскинув руки, – летать ему не нравилось.

– Вы видели их? – прокричал Лочарт.

– Да-да! – прокричал в ответ Ничак-хан. – Это не люди гор, это террористы.

Лочарт вернулся к пилотированию.

– Жан-Люк, слышишь меня?

– Слышу прекрасно, Том, говори.

Он рассказал ему об увиденном, приказал оставаться на связи, потом сосредоточился на посадке, заходя, как всегда, со стороны ущелья, восходящие потоки крепко тряхнули их, и ветер сегодня был сильным. Это был его первый визит на «Беллиссиму» после возвращения из Тегерана. После смерти Гуинеппы персонал на площадке сократили до минимума, работала только одна вахта. Посадив вертолет, он увидел, как Пьетро, оставшийся после Гуинеппы за старшего, оставил пожар у вышки и торопливо зашагал к ним.

– Том! Нам нужна помощь! – прокричал он в окно кабины пилота, едва не плача. – Джанни мертв, и пара ребят получили ожоги…

– Хорошо. Сделаем. – Лочарт начал выключать двигатели. – Там сзади Ничак с «зеленой повязкой», ты не волнуйся, ладно? – Он снова повернулся на сиденье и показал Ничаку на дверь; старик кивнул. – Что, черт возьми, здесь произошло, Пьетро? – спросил он, автоматически щелкая выключателями на приборной доске.

– Не знаю… Я не знаю, amico. – Пьетро приблизил лицо к окошку кабины. – Мы обедали, когда эта чертова бутылка с бензином, заткнутая горящей тряпкой, влетела в окно и вокруг все заполыхало… – Он оглянулся: пламя добралось до полупустой бочки с нефтью, которая взорвалась, подпрыгнув в воздух, извергая в небо столб черного дыма. Четыре человека, боровшиеся с пожаром, отскочили. – Si, у нас быстро начался пожар в столовой, а когда мы выскочили оттуда, увидели этих людей, горцев, banditos… Mamma mia, они начали пальбу, поэтому мы разбежались и попрятались. Потом Джанни увидел, как они поджигают генераторную, там же рядом динамит, и… и он просто выбежал, чтобы предупредить их, но один из них его застрелил. Mamma mia, зачем было в него стрелять! Bastardi, stronzi bastardi…