Ур халдеев - [19]
Нашей целью было изучение истории, а не просто пополнение музейных витрин всевозможными редкостями. Но для этого нужно было как следует подготовиться и нам самим и нашим рабочим. Поэтому я приостановил раскопки в «золотоносной траншее» и, несмотря на ежегодные напоминания рабочих, не возвращался к ней четыре сезона. Мы накапливали опыт, необходимый для таких раскопок. Эта отсрочка пошла на пользу. Раскопки в районе «золотоносной траншеи», рассчитанные на несколько сезонов, имели огромное значение и оказались невероятно сложными. Но теперь все обстоятельства складывались для нас удачно. Мы уже составили по крайней мере общее представление об археологии Шумера, добрались до первой династии Ура и даже глубже — до эль-обейдского периода, правда, еще не определив его подлинного значения. У нас уже были достаточно опытные рабочие, честные и дисциплинированные. Два сына Хамуди — Ибрагим и Яхья — к тому времени полностью овладели техникой раскопок и в роли десятников оказывали нам неоценимую помощь.
Итак, с начала 1927 г. мы приступили к раскопкам кладбища. Вскоре выяснилось, что в действительности здесь одно под другим лежат два кладбища разных периодов. Верхнее кладбище, судя по надписям на цилиндрических печатях, относилось ко временам правления Саргона Аккадского (к нему мы вернемся позднее). Под ним в отвалах мусора, скопившегося у стен священного квартала, оказались могилы второго кладбища, которое мы называем «Царским кладбищем». Как я уже говорил, мы начали раскопки внутри теменоса Навуходоносора, и вскоре нам стало ясно, что он крупнее теменоса более древнего города. Зиккурат и многие храмы той эпохи стояли на высокой, подпертой стенами террасе. Середина террасы образовалась из наслоения развалин зданий, древнейшие из которых восходят к первому поселению в Уре людей эль-обейдского периода. Южнее террасы оставался незастроенный пустырь. Здесь жители Ура сваливали отбросы и мусор. Постепенно на пустыре выросла слегка покатая насыпь, опиравшаяся более высокой стороной на стену теменоса. Хотя это была свалка, тем не менее она примыкала вплотную к священному кварталу, и на ней не было строений. Естественно, жители города начали со временем хоронить здесь своих умерших.
Здесь были погребения двух типов: могилы простых горожан и гробницы царей. Мы раскопали около двух тысяч могил и шестнадцать более или менее сохранившихся гробниц.
Обычная могила представляла собой прямоугольную яму глубиной от одного метра двадцати сантиметров до четырех метров. В нее клали покойника, завернув его в циновки, или же в гробу, плетеном, деревянном или глиняном. Никаких особых правил не существовало, и труп мог лежать головой к любой части света. Зато поза была неизменной: все скелеты лежат на боку, спина прямая или чуть сгорбленная, ноги слегка подогнуты, а руки сложены ладонями вместе перед грудью, почти на уровне рта. Это поза спящего. Она совершенно не походит ни на вытянутое положение скелетов эль-обейдского периода, ни на «эмбриональную» позу, типичную для могил Джемдет Насра. Все остальные детали погребений кажутся случайными и произвольными, но поза спящего всегда одинакова. Очевидно, она отражает определенные религиозные представления.
Вместе с покойным клали его личные вещи: ожерелья, серьги, нож или кинжал, булавку, которой закалывали одеяние или саван, а также, по-видимому, цилиндрическую печать, оттиск которой на глиняной табличке был равнозначен подписи владельца. Рядом с трупом, завернутым в циновки, или рядом с гробом оставляли жертвоприношения духу покойного: пищу и питье в глиняных, каменных или медных сосудах, оружие, инструменты. Обычно дно могилы устилали циновками и такими же циновками накрывали жертвоприношения сверху, чтобы предохранить их от непосредственного соприкосновения с землей, которой засыпали яму. Эта забота об умершем говорит о том, что шумерийцы верили в загробную жизнь, но ничего определенного об их верованиях мы не знаем. Мы не нашли в могилах ни одной статуэтки, изображающей божество, ни одного символа или хотя бы орнамента, имеющего религиозное значение. Покойный просто брал с собой предметы, которые могли ему понадобиться на пути в загробный мир или в самом загробном мире, но каким он представлял себе этот мир, куда он направлялся, неизвестно. Погребальная утварь должна была служить для удовлетворения сугубо материальных потребностей и довольно точно отражала социальное положение покойного и его семьи.
Все погребения предельно просты. Над ними нет ничего похожего на надгробные памятники или плиты. Обычно первым признаком могилы в смешанной почве этого кладбища служит волнистая полоска белой пыли не толще листа бумаги, обрывок тростниковой циновки, некогда покрывавшей погребения, или несколько маленьких, расположенных в ряд и уходящих вертикально вниз отверстий, — следы истлевших кольев, которыми укрепляли по бокам деревянный или плетенный из прутьев гроб. Просто удивительно, как бесследно исчезают в этой почве непрочные материалы, — такие, как дерево или циновки! Правда, глина сохраняет их отпечатки, необычайно отчетливые, передающие даже структуру вещей. Иногда отпечатки настолько хороши, что на фотографии они кажутся реальными предметами, хотя в действительности это лишь их тени, исчезающие от одного прикосновения пальцев или слабого дуновения. Подобные отпечатки нежнее пыльцы на крыльях бабочки. С одним таким отпечатком произошел трагический случай.
Книга английского археолога Леонарда Вулли, знакомого советским читателям по его ранее изданной книге «Ур халдеев», посвященной открытиям шумерской цивилизации, рассказывает о его работе в Северо-Западной Сирии, где им был раскопан древний город Алалах, важный торговый центр, связывающий цивилизации Месопотамии, Египта, хеттов и Эгейского мира. Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.