Упущенный шанс - [7]

Пока госпожа Жане убирала со стола остатки лакомств, начальник, прячась за занавесками, наблюдал за уличной сценой. Момент был самый подходящий, чтобы без осложнений выскользнуть из отеля, но приходилось ждать, когда машины освободят место и госпожа Жане сможет вывести свой «Фольксваген». Начальник торопился, подхлестываемый нетерпением встретиться с известным палеонтологом, который, как он считал, уже должен был ожидать его в камере предварительного заключения. Выйдя на улицу, он, тем не менее, повинуясь инстинкту полицейского, отправился к месту происшествия, чтобы помочь ликвидировать последствия.

— Что здесь происходит?

— Я только что арестовал его, шеф. Он пытался бежать.

— А-а-а, это вы, Жане! — воскликнул начальник, мысленно обругав свой полицейский инстинкт, не подсказавший ему вовремя, что перед ним находится его переодетый подчиненный.

— Вы, по-видимому, начальник этого…

— Рад познакомиться с вами, господин профессор.

Начальник протянул руку для пожатия и вдруг заметил наручники.

— Жане, что вы себе позволяете? Это же профессор Пауэл. Я ведь предупреждал вас, кто это такой!

Жане торопливо отомкнул наручники и затараторил: ни врача, ни фотографа разыскать не удалось — врач куда-то запропастился, может, ушел на пляж, ведь жара немилосердная, а фотограф готовился к персональной выставке… Каждый занят своим делом, господин начальник, и если бы не мы… Поэтому он, Жане, отправился к дому профессора, рассчитывая дождаться возле него своих помощников и беспокоясь, как бы тем временем профессор не выкинул какой фортель. Опасения его оправдались: профессор вынес тело жертвы, погрузил его в машину и поехал. Жане пристроился за ним, намереваясь проследить, куда он его отвезет…

— В полицию, куда же еще! — пророкотал профессор, массируя затекшую после наручников кисть. — Ваших людей я прождал целый день!

— Эх, профессор, профессор… — Начальник огорченно покачал головой. Ведь я просил вас немного потерпеть. Садитесь рядом, я поведу машину.

Он опять вздохнул. Приходилось возвращаться к постылым будням: разыскивать, анализировать, разгадывать. И первым делом следует выяснить, зачем Жане понадобилась вся эта маскировка, ведь профессор с ним не знаком. Что делал Жане перед отелем именно в это время? Нужно найти выход из создавшегося положения. Простой случай вдруг стал невероятно сложным. Жане наверняка будет твердить на следствии, что профессор пытался бежать; профессор же, в свою очередь, начнет педантично перечислять, сколько раз он звонил и в какое время, настаивать на том, что просто потерял терпение ждать; прокурор заинтересуется, почему так трудно было найти человека, чтобы своевременно произвести арест…

— Браво, Жане! — сказал он для начала. — Вы отлично справились с этим делом. Думаю, пора вам присвоить первый ранг. Садитесь в свою машину и следуйте за нами!

На лице инспектора немедленно появилось выражение мужественного безразличия, с которым его экранные коллеги встречали самую потрясающую новость. Поэтому на бегу к «Дацуну» он лишь скользнул равнодушным взглядом по старому «Фольксвагену».

Повышение сулило ему возможность купить машину классом повыше.

— Чем это так разит? — морщась, спросил начальник, садясь за руль «Ситроена».

— Лосьоном после бритья, — ответил профессор. — Вы сказали, что можно.

— Можно. В нашей практике, господин профессор, много чего можно. А что кость?

— Какая кость?

— От игуанодона. Это ведь вещественное доказательство.

— Осталась дома. А что, нужно было?..

— Не волнуйтесь, профессор, я возьму ее к себе на хранение. Так что за кость не беспокойтесь, — заверил его начальник, включая зажигание и трогая машину с места.

Ей-богу, не знаю, что и думать — сочинение весьма странное! Разумеется, виноват я сам — незачем было давать ему такое абсурдное задание… Сказал же кто-то: жанр мстит, если не соблюдаются его законы. Вот оно — отмщение! Сильно сомневаюсь, чтобы современные любители детектива одобрили такую новеллу, впрочем, я ведь просто проверяю возможности компьютера.

Надежда продолжала светиться в нежно-зеленых совиных глазах компьютера. Читая его первое творение, я забыл выключить его и теперь ощутил совершенно нелепое чувство вины, поскольку такой компьютер не мог так быстро перегреваться, иначе как же он будет сочинять романы, трилогии и тетралогии.

— Спасибо, — поблагодарил я его.

Больше я не добавил ни слова. В самом деле — не хвалить же мне его, все-таки это машина. А лицемерить перед машиной смешно. По моему убеждению, электронному мозгу никогда не придется лицемерить, ибо ему никогда не достичь совершенства человеческого разума. Вот только взгляд его смущал. В нем я угадывал какое-то недовольство. Глаза компьютера словно заглядывали прямо в душу и спрашивали, что можно оттуда извлечь.

Я робко предложил: — Давай попробуем еще что-нибудь, а?

Он выжидающе молчал.

— Что-нибудь другое. Например…

Мой взгляд начал блуждать по регистрам кратких форм. Сдерживаемое нетерпение вдруг прорвалось наружу.

— Как ты относишься к сказкам? — спросил я, увидев клавишу с надписью «сказка».

Теплый женский голос не отзывался. Настоящая секретарша в такой ситуации обязательно поощрила бы своего работодателя или словом, или лаской.