Ups & Downs - [4]

Те, кому богатство сваливается на голову столь неожиданно, были абсолютно точно черными лошадками. И не мои проблемы, что Форчун не может найти никого другого для разведывательной операции. Хотя к чему эта ложь, Форчун могли всё. А вот Лия… все дело в ее желании и жестокой конкуренции между сотрудниками редакции. Да, девушке хотелось выслужиться. Особенно, когда на ее прицел попала такая цель. Она хотела, чтобы эта статья была ее.

Деньги. Статус. Я обычно не играю в их команде. Потому и сказала Лие «нет».

Но, наверное, нужно было сказать громче.

— …и это понятно. Но у тебя же полно свободного времени. Денег нет. А ты еще и ломаешься. А всего-то нужно задать вопросы по плану. Тебе ничего не нужно делать, только озвучить их и записать. Кстати, я уже сказала, что он против диктофонов? — Кажется, ей было плевать, что она построила предложение как вопрос. Она не ждала моего ответа. Она вообще мало когда считалась с другими людьми. — Все вручную. Но зная тебя… слушай, это же твоя профессия. Знаешь, если ты сделаешь это, то я замолвлю за тебя словечко боссу. Даже два словечка… — Я была неумолима со своей улыбкой в стиле «говори, что хочешь, мне не будет тут уже через минуту». — Черт, да я тебе предлагаю ходатайство в Fortune magazine! Ты что, совсем больная? — Ну вот, говорю же, мне часто задают такие вопросы. — У тебя вообще есть ценности в этом мире? Ты бы могла получить диплом Колумбийского университета, а вместо этого…

И снова. Она поразительно быстро меняет тему разговора. И у нее нет рамок. Абсолютно. На самом деле, даже ваша семья не будет запретной темой в общение с ней. И потому мне хотелось уйти. А я, по правде, редко отказывала себе в желаниях. То есть тех, что не были ограничены деньгами и Законом — остальное было в моей власти.

— Мне не интересно это. — Проговорила я, вставая.

— Не интересно? — Это ее привычка. Задавать риторические вопросы и повторять фразы собеседника. — Что конкретно? Гонорар или работа в Форчун?

— И то и другое. Спасибо, Лия… — Вот видите, я лицемерю. Я не была ей благодарна абсолютно. И все же воспитание и приличия сказали это за меня. Не знаю, что хуже: лицемерить или выглядеть честной невоспитанной свиньей. — У меня уже есть приличная работа. Денег мне хватает, и я думаю, ты найдешь массу…

— Я нашла тебя!

— …желающих заняться этим. На самом деле… — требовалось вставить причину. А она опять была бы ложной. А мое нежелание не звучало бы как объяснение, и лишь вызвало бы новое «ты в своем уме?». — У меня уже забита вся неделя. — Лгу без зазрения совести, чтобы отвязаться. Грешница, язычница.

— Вся неделя?! Тебе повторить, что эта статья для Fortune?! — Она уже орала на всю кафешку, никого не стесняясь. Она вообще была лишена стеснения, кажется.

— Всего хорошего. Передай привет Рейчел. — Я, наверное, выглядела милой дурочкой, но с ней иначе нельзя. Лучше прикинуться идиотом, чем объяснять долго и обстоятельно свою точку зрения. Это неплохая тактика, особенно когда дело касается хитроумных богачей. Им лучше показать, что ты полный ноль, который не может принести им пользу.

Может здесь я и опоздала, но сейчас я была неумолима, уходя в сторону двери.

— Позвони мне. Ты слышишь? Если передумаешь. У тебя еще два дня, и я уверена…

Да-да, конечно. Она уверена. Всегда. На самом деле на такую уверенность должны были быть причины, у Лии они были. Но не в этот раз.

Деньги. Статус. Меня тошнит от всего этого. Я вообще хочу уехать подальше отсюда. Далеко. Ближе к горам. Не знаю, смогу ли я быть окончательно отрезанной от большого города, к которому так привыкла. Но я чувствовала необходимость в глотке чистого воздуха, лишенного запаха людей и пыли.

Когда-нибудь, подумала я, выходя наружу, когда-нибудь…

Глава 2

— Должно быть, это просто ужасно. — Он повторил это уже в который раз. Словно ему было действительно «ужасно» от одной только мысли.

— Ко всему привыкаешь. — Хмыкнул Аарон, вновь направляя свой взгляд вдаль.

Его друг и соратник Эйдон посмотрел на него как на умалишенного. Хотя такие взгляды он кидал во время каждого своего визита, как и эти полные недовольства и обреченности «Должно быть, это просто ужасно».

— Да ты посмотри на это? — В его бормотании было больше отчаянья, чем возмущения. — О, слепцы. Здесь живут слабаки и неудачники. Нет, ну ты глянь… Убожество. Этому всему есть подходящее слово. Убожество. — Он повторил это снова, словно довольный собой. — Они насилуют этот мир и эту землю. Вместо любви, они ее нещадно имеют. Посмотри. — Аарон промолчал, не собираясь напоминать, что «смотрит» на это уже второй год. — Все они так бестолковы.

Да, с этим не поспоришь. На самом деле, он был согласен почти со всеми причитаниями мужчины рядом, но все же он предпочел разговорам молчание.

— И знаешь? — Эйдон разговаривал сам с собой. И пусть. — Знаешь, что им мешает измениться? Их принцип жизни. Стадный инстинкт. Они всем пытаются доказать, что делают и думают не как все, когда все поголовно делают… вот это. — Он небрежным жестом окинул город внизу. Стоя на крыше небоскреба и смотря на ночной Манхеттен, Эйдон решил уделить минуту философии. — Не как все. Ха. Не как все. Да они же одинаковы. Понимаешь? Все одинаковы. Я вижу перед собой одно и то же. Это как… высыпать зубочистки на ладонь. Они обречены. — Выдохнул он с усмешкой. — Но все это пустое… Так ты как?