Упреждающий удар - [21]
Когда пошли слухи, что воевода при смерти, и что уже хотят соборовать (нельзя с этим тянуть; упустишь - умрет, и тогда случится непоправимое; душа покойника уйдет на тот свет с грехами), - Фотя, вдова, мать троих ребенков, жившая у отца-старика, взяла лекарство, которое хранила для детей, решила спасти воеводу. Она знала и другое: поторопятся - причастят - и тогда нельзя будет лечить, он должен умереть...
Ссылаясь на хозяина-боярина, родственника воеводы, ее не пустили. Сторож-воротник вытолкал со двора, закрыл за ней крепкие, укрепленные и одновременно украшенные бронзовыми гвоздями ворота...
Глядя на золотистые широкие шляпки гвоздей, вдавившиеся а почерневшее дерево, она зло подумала: "А гвозди-те тятенька ковал!.. Как это боярин, для которого столько - не перечтешь - сделано моим отцом, не хочет выслушать меня - дочь его?.." И она, пересилив робость, снова застучала в ворота подвешенной на льняной веревке колотушкой.
Открыл тот же мужик-увалень. Увидев Фотю, его сонное рыжебородое лицо проснулось, сделалось недовольным.
Она не дала опомниться, - резко оттолкнув: "Пусти, нечистый дух!.." - пробежала мимо растерявшегося сторожа, вбежала в сени...
На шум вышел сам Арсентий, родной сын покойного боярина, дяди Константина Юрьева.
- Не помочь уж ему, - спокойно-грустно ответил он ей на просьбу пустить к умирающему.
Фотя плохо видела лицо боярина в сенных сумерках, но чувствовала - не рад он ее приходу, не хочет помочь больному родственнику...
Только на следующий день, перехватив Афония Пожняка и убедив его, что вылечит воеводу, смогла пройти к Косте...
И вот через несколько дней лечения, когда ему полегчало, она радостная, счастливая, играя синью глаз, в праздничном сарафане сидит напротив Константина Юрьева. Одни в опочивальне, тепло, светло. Пахнет ладаном, сухими травами.
Улыбаясь и блестя ожившими глазами, сидит воевода на постели, укрыв ноги медвежьей шкурой.
- Опаси и сохрани бог тебя и отца твоего за помощь! Пусть у него нога заживет быстрее... Чем это меня лечила?
- Сушеными слизь-губами>42... Отец в прошлом году, когда ребенки болели, у коми-зырян на ножи выменял - они только знают те губы-то... Остались - я и принесла...
- Может, чем помочь тебе... Отцу твоему - дяде Устину? Знаю, трудно тебе...
- Ничо нам не надо - лишь бы ты, воевода, здравствовал...
- Подойди-ко, Фотенька, облобызаю тебя... Что закрестилась? Как сестру... как мамочку-нянечку... Я ведь не татарин или латынянин, а православный русский, душа моя чиста - не погана сладострастными грехами...
Фотя некоторое время молчала. Постепенно кровь-стыдоба отошла с лица, а потом она начала бледнеть, заметное дрожь-волнение пробежало по телу женщины, остановилось на длинных пальцах, заставляя их плясать. Зрачки сузились, в глазах тянущая синь. Спросила-прошелестела темно-вишневыми губами поводя ноздрями:
- Костя, ты много читал; помню, и меня этому учил, а я вот.. дети пошли, муж погиб - некогда... Почему же им можно женатых любить - нам нельзя?..
Теперь смутился Константин Юрьев, перевернулось сердце: "Такая же красивая!.. Эх, не был бы я сиротой - (мать умерла вскоре после переезда на Вятку) - женился бы тогда на ней! - забилось сердце от детских, юношеских воспоминаний, вспотел: - Господи! Что это я - у меня ж жена, ребенки!.."
- Как можно!.. Татар и латынян с нами, русскими, сравнивать. Первые дики и из-за слабоумия хитры, жестоки... Латыняне - древней культуры, но весь ум, знания тратят на то, чтобы обманывать бога, а потом грехи замаливают, нанимают богослужителей, - те молятся за них... К стыду великому и у нас, среди житьих людей, появляться стали эдакие... Так истинно русский человек, православный, никогда не поступит. Да что там - зверь и то чище, чем они - себялюбцы, - без семьи не плодит детей, не блудит, ребенков своих не бросает... Таких на свет бог выпускает по ошибке...
Фотя закрестилась.
- Страшно, бога хулишь - он не может ошибаться! - она покосилась на серебряные оклады икон в углу, затеребила красный сарафан.
- Нет, я истину глаголю, - Константин прилег, - а это благо - не грех. Только на истине и правде мир держится... Богохульникам, как бы они ни хитрили, ни молились, бог никогда не простит на том свете...
Мы целомудрый народ - от дедичей и отчичей оно идет... Культура наша от древних эллинов... Вот послушай (за слюдяным окошечком стало темно, Фотя зажгла свечу): в "Повести о разорении Рязани Батыем" рассказывается про то, как попросил поганый идол у князя Рязанского сестер и дочерей, а за это обещал не воевать его... Послал князь к Батыю с богатыми подарками сына своего Федора. "Дай мне, князь, познати жены твоя красоту", - теперь уж молодую княжну Епроксию потребовал у Федора татарин. Русский князь - сын русского князя - засмеялся и ответил: "Неприлично нам, православным, тебе, нечестивому царю, жен водити на блуд... Одолеешь нас, мужей русских, то и женами нашими будешь владети..."
Убил татарин русских, хоть и послы они были. Не могло его черное сердце слова правдивые вынести...
Нам, русским, негоже уподобляться им. Дети наши, видя блудство, будут эдакими же распутными, и конец придет нам, нашей силе... Не будет у русского народа такой твердости духа - рассыплется Русь... Все на свете держится на целомудрии, правде и честности!..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новую книгу А. Афанасьева вошли повести, дающие широкую панораму городской жизни, исследующие моральные проблемы современного молодого человека. Сложным переплетением судеб, противоборством характеров автор как бы доказывает: такие нравственные ценности, как личное достоинство, стремление к справедливости и добру, неизменны во все времена и их отсутствие всегда ощущается как духовное уродство.
Что случится, если в нашей реальности пропишутся персонажи русских народных сказок и мирового фольклора? Да не просто поселятся тут, а займут кресла мэра города и начальника местных стражей порядка, место иностранного советника по реформам, депутатские кабинеты и прочие почтенно-высокие должности. А реальность-то на дворе – то ли подзадержавшиеся лихие 90-е, то ли вовсе русское вневременье с вечной нашей тягой к бунту. Словом, будут лихие приключения.
В книге на научной основе доступно представлены возможности использовать кофе не только как вкусный и ароматный напиток. Но и для лечения и профилактики десятков болезней. От кариеса и гастрита до рака и аутоиммунных заболеваний. Для повышения эффективности — с использованием Aloe Vera и гриба Reishi. А также в книге 71 кофейный тест. Каждый кофейный тест это диагностика организма в домашних условиях. А 24 кофейных теста указывают на значительную угрозу для вашей жизни! 368 полезных советов доктора Скачко Бориса помогут использовать кофе еще более правильно! Книга будет полезна врачам разных специальностей, фармацевтам, бариста.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Так сложилось, что лучшие книги о неволе в русской литературе созданы бывшими «сидельцами» — Фёдором Достоевским, Александром Солженицыным, Варламом Шаламовым. Бывшие «тюремщики», увы, воспоминаний не пишут. В этом смысле произведения российского прозаика Александра Филиппова — редкое исключение. Автор много лет прослужил в исправительных учреждениях на различных должностях. Вот почему книги Александра Филиппова отличает достоверность, знание материала и несомненное писательское дарование.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.