Упражнения в стиле - [5]
Как-то раз я зашел в автобус на воротах Шамперре. В нем было много народа, все: молодые, старики, женщины, военные. Я оплатил проезд и огляделся вокруг. Ничего интересного не было. Все же я обнаружил молодого человека, шею которого я счел слишком длинной. Изучив его шляпу, я заметил, что вместо ленты на ней была плетеная тесьма. Каждый раз, когда заходили новые пассажиры, возникала давка. Я ничего не сказал, но молодой человек с длинной шеей все-таки излил недовольство своему соседу. Я не расслышал, что он ему в точности говорил, но глядели они друг на друга довольно злобно. Затем молодой человек с длинной шеей побежал садиться.
Возвращаясь от Шамперре, я проезжал мимо вокзала Сан-Лазар. Я увидел того же типа, который спорил со своим знакомым. Тот указал пальцем на пуговицу в районе выреза пальто. Потом автобус меня увез, и я их больше не видел. Я сидел и не думал ни о чем.
30. Настоящее время
Полдень, по ногам пассажиров автобуса стелется жара. Кто-то, на длинной шее лелеющий скудоумную голову, украшенную нелепой шляпой, достигает воспламенения, тотчас же вспыхивает ссора. Чтобы довольно быстро бесславно угаснуть, откровенная брань чересчур тяжела, чтоб разноситься в и так уже сдавленной атмосфере. Затем расходятся садиться внутри, на холодке.
Позже можно расположиться перед вокзалами у площадей-близнецов, вопросы верхней одежды, по поводу некой пуговицы, которую уверенно лапают жирные потные пальцы.
31. Простое прошедшее время
Был полдень. Пассажиры зашли в автобус. Было тесно. Молодой человек надел на голову шляпу, окруженную плетеньем, а не лентой. У него была длинная шея. Он обвинил своего соседа в ударах, которые тот ему нанес. Как только он заметил свободное место, он бросился к нему и там уселся.
Позже я увидел его перед вокзалом Сан-Лазар. Он был одет в пальто, а приятель, который расположился там же, сделал ему такое замечание: нужно было пришить дополнительную пуговицу.
32. Прошедшее несовершенное время
Длился полдень. Пассажиры заходили в автобус. Становилось тесно. Молодой человек носил на голове шляпу, которая была окружена плетеньем, а не лентой. У него была длинная шея. Он обвинял своего соседа в ударах, которые этот последний ему наносил. Как только он замечал свободное место, он бросался туда и садился.
Позже я видел его перед вокзалом Сан-Лазар. Он носил пальто, а приятель, который располагался там же, делал ему такое замечание: следовало пришить дополнительную пуговицу.
33. Александрийский стих
34. Полиптота
Я зашел в автобус, полный субъектов налогообложения, которые передавали наличные налогоплательщику, наложившему на живот налогоплательщика небольшую сумку, налогооплачивание которой позволяло другим налогоплательщикам следовать своим путем налогоплательщика. В этом автобусе я заметил субъекта налогообложения с длинной налогооблагаемой шеей, у которого на налоговую голову плательщика была наложена необлагаемая налогами шляпа, окруженная плетением, которую никогда не наденет ни один здравый налогоплательщик. Внезапно этот субъект налогообложения лажанулся, обложив соседнего с ним субъекта налогообложения горьким упреком, не нарочно ли тот наловчился обкладывать его ноги налогоплательщика всякий раз, когда другие налогоплательщики заходят или выходят из автобуса для налогоплательщиков. Потом наложивший в штаны налогоплательщик пошел садиться на место для налогоплательщиков, которое только что освободилось другим налогоплательщиком. Несколько часов налогообложения спустя я увидел его на Римско-судебной площади налогоплательщиков, в компании налогоплательщика, который консультировал его насчет свода элегантности налогоплательщиков.
35. Афереза
Ел ус ый ов. Ил о а ей а, ый пу ной ой. Лся го ра, я но ноги, дый, ди ли ли. Ться шее ным то.
Ясь тно, ва тил щим ом, рый ты тности нию ней говицы.
36. Апокопа
Я заш в автоб, полн пассажир. Я замет молодог человек с ше как у жираф, котор носил шля с плетен тесьм. Он рассерди на друго пассажи, упрека его, что тот нароч наступал ему на, каж раз, когда лю входи и выходи. Потом он пошел сади на став свобод мес.
Возвращаясь обра, я сно заме его ходя взад и вперед с дру, кото давал ему сове элеган по размеше верх пу его пальто.
37. Синкопа
Я зшел в автбус, плный пссжиров. Я змтил молдого челка с шекаужрафа, ктрый нсил шляплетесьмой. Он рссердился на дрого пссжира, упркая его, что тот нрчно нстпает ему на ноги. Птом он пшел на освившееся мсто.
Взврщаясь в тождень, я снва его зтил на Риской плоди, выслшиющим светы по пводу пговицы.
УДК 82/89 ББК 84.4 Фр К35Перевод с французскогоСоставление, перевод и примечанияВалерия КисловаПослесловиеПаскаля Лётелье, Валерия КисловаХудожникМихаил ЗанькоКено, РаймонСалли Мара: С ними по-хорошему нельзя. Интимный дневник Салли Мара /Составитель и переводчик с фр. В. Кислов. Послесловие П. Лётелье и В. Кислова. — СПб.: Издательство «Симпозиум», 2001. — 366 с.ISBN 5-89091-140-6Наследие знаменитого французского писателя Раймона Кено (1903–1976) включает в себя три произведения, опубликованные им под псевдонимом (якобы) существующей ирландской писательницы Салли Мара.
Раймон Кено (1903–1976) — выдающийся французский писатель, поэт, эссеист, переводчик, сценарист, лауреат нескольких престижных литературных премий, в том числе премии Черного юмора, участник сюрреалистического движения, один из создателей УЛИПО, Трансцендентальный Сатрап Патафизического Колледжа, и вместе с тем, член Гонкуровской академии, основатель и директор «Энциклопедии Плеяды», известный эрудит, а также художник и математик.С одним из главных героев романа «Голубые цветочки», герцогом д’Ож, мы встречаемся… каждые 175 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Зази в метро» — один из самых знаменитых романов французской литературы XX в. Он был переведен на многие языки и экранизирован французским режиссером Луи Малем («Золотая пальмовая ветвь», 1972). Фабула проста — описание одного дня и двух ночей, проведенных юной провинциалкой в Париже. Капризную Зази совершенно не волнуют достопримечательности Парижа, а ее единственное желание — прокатиться на метро, но, увы — рабочие подземки бастуют. Здесь все вывернуто наизнанку — дядюшка Габриель — не совсем дядюшка, тетушка Марселина — вовсе не тетушка, темная личность Педро Излишек оказывается в итоге Гарун аль-Рашидом, а вдова Авот`я и полицейский Хватьзазад ловят гидасперов на улицах города.
Роман Раймона Кено «День святого Жди-не-жди» повествует о стране, где царят странные обычаи и ритуалы, а ее окаменевший правитель стоит в виде статуи перед мэрией. Это миф с легендарными героями и не менее легендарными событиями и одновременно — это комический очерк о колониальном туризме, язвительная критика этнографических стереотипов и отстраненный взгляд на абсурдность «цивилизованного» общества.Роман впервые выходит на русском языке.
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.
Читателю обычно не приходится рассчитывать на то, что поэт напишет собственную биографию; в большинстве случаев поэты никогда этого и не делают. Поэту же, по большому счету, никогда не приходится рассчитывать на то, что ему будет дано право представить читателю свою жизнь так, как он сам пожелал бы. В проекте Линор Горалик «Частные лица» поэты получают свободу рассказать о себе на своих условиях, а читатели – редкую возможность познакомиться с их автобиографиями, практически не искаженными посредниками.
Эта книга – о роли писателей русского Монпарнаса в формировании эстетики, стиля и кода транснационального модернизма 1920–1930-х годов. Монпарнас рассматривается здесь не только как знаковый локус французской столицы, но, в первую очередь, как метафора «постапокалиптической» европейской литературы, возникшей из опыта Первой мировой войны, революционных потрясений и массовых миграций. Творчество молодых авторов русской диаспоры, как и западных писателей «потерянного поколения», стало откликом на эстетический, философский и экзистенциальный кризис, ощущение охватившей западную цивилизацию энтропии, распространение тоталитарных дискурсов, «кинематографизацию» массовой культуры, новые социальные практики современного мегаполиса.
В книге впервые собрано научное наследие Евгения Абрамовича Тоддеса (1941–2014). Избегавший любой публичности и не служивший в официальных учреждениях советской и постсоветской эпохи, он был образцом кабинетного ученого в уходящем, самом высоком смысле слова. Работы Е. А. Тоддеса, рассеянные по разным изданиям (ныне преимущественно малодоступным), внятно очерчивают круг его постоянных исследовательских интересов. Это – поэтика и историко-философские воззрения Пушкина и его современников (Батюшкова, Вяземского, Кюхельбекера), это – творчество и драматические судьбы вождей филологической революции 1920‐х гг.
В книге Стефано Мария Капилупи сравнение сюжетных линий и поэтических структур романов Ф.М. Достоевского и А. Манздони раскрывается в более широком противопоставлении «катастрофической» поэтики Достоевского (М.М. Бахтин, Д. Лукач, Дж. Ди Джакомо), предвосхищающей во многом психологизм современной литературы, и исторической поэтики «Обрученных» Мандзони как образца классического европейского романа. Результаты сравнительного анализа расширяют также поле компаративистики европейского романа XIX века, выявляя и аргументируя возможность влияния романа «Обрученные» А.
М.Голубков и его друзья, ставшие соавторами этой книги, хотели представить творчество писателя Юрия Полякова в литературном контексте последних четырех десятилетий. Самые разнообразные «приключения» его текстов составили литературоведческий «сюжет» издания. Литература – всегда диалог, сложное взаимодействие между книгами, современными и давними. В этом диалоге происходит накопление смыслов, которыми обладает художественный текст. Диалоги с произведениями А. Солженицына, Ю. Трифонова, представителя «московской школы» В.