Упраздненный ритуал - [42]

— Когда вы выехали?

— Когда все закончилось. Мы поговорили, вспомнили погибшего Олега. Тогда мы не думали, что это не последнее убийство. И разъехались по домам. А мы с Фазилем уехали на дачу.

— Час туда, час обратно, — просчитал Дронго, — кажется, у вас есть алиби на вашего товарища. Идемте со мной.

Он взял Лейлу за руку и повел обратно в кабинет физики. Ахмедов недовольно взглянул на него:

— Он отпирается, но мы его дожмем.

— Не сомневаюсь, — сказал Дронго, — только сначала послушайте другого свидетеля. Мы не успели с ней поговорить, а она может сообщить вам очень интересные подробности, где именно был Магеррамов в прошлом году в момент убийства Рамазановой. Думаю, что это снимет многие вопросы.

Оставив молодую женщину в кабинете, он снова вышел в коридор. К нему подошел Вейдеманис.

— Ты говорил, что у тебя появилась версия, — напомнил Эдгар. — Чем дальше, тем запутаннее. Кто из них убийца? Хладнокровный Габышев или хитрый Аббасов? Может быть, Альтман? Или убийца женщина?

— Мы все проверим, — уверенно сказал Дронго, — давай сначала спустимся вниз, я хочу побеседовать с директором. Он, кажется, ушел к себе.

Они спустились вниз, прошли по коридору первого этажа. В вестибюле толпились люди. Их проверяли по одному, бегло обыскивали и отпускали. Люди шутили, улыбались, никто не высказывал неудовольствия. Очевидно, инцидент с перегоревшими пробками был уже забыт, а про «случайно упавшего человека» никто не хотел вспоминать, чтобы не портить себе настроение.

Дронго вошел в кабинет директора. Вейдеманис остался в вестибюле. Увидев вошедшего, директор, что-то писавший в своем блокноте, сразу поднялся.

— Когда это закончится? — спросил он.

— Уже скоро, — пообещал Дронго. — Как у вас работают преподаватели? Вы заключаете с ними договора или просто оформляете приказом на работу?

— Раньше оформляли приказом, — кивнул директор, — а сейчас по новому трудовому законодательству заключаем договора.

В начале учебного года. С каждым из них. На один год. Правда, мы потом их все равно продлеваем. Учителей не хватает, в некоторых классах по тридцать пять — сорок человек.

— Значит, вы обычно берете на работу людей летом? — спросил Дронго.

— Если новых, то летом. Иногда бывает и в другое время года. А почему вы спрашиваете?

— Я могу посмотреть трудовые книжки ваших сотрудников?

— Нет. У меня их нет, а завуч сейчас где-то в школе. Нужно будет найти ее, чтобы открыла сейф.

— А папка с приказами за последние несколько лет у вас есть?

— Конечно, есть. Но она тоже не у меня. Зачем мне хранить эту папку? Хотя подождите, сейчас придет мой секретарь, она может показать вам папку с копиями приказов за этот год. У нас их не так много.

— А за прошлые?

— В архиве, — сказал директор, — мы храним их не больше пяти лет. Какие у нас приказы. Кого-то поощрить, кого-то уволить. Вот и все. Еще приказы о зачислении на работу.

— Я бы хотел посмотреть документы, — настаивал Дронго.

— Хорошо. Я скажу завучу, чтобы она показала вам папки за последние несколько лет. Вы подождите здесь или пройдите в учительскую. Она на третьем этаже.

— Я помню, — кивнул Дронго, — пусть завуч подойдет туда, я тоже поднимусь.

Он вышел из кабинета директора. Вейдеманис терпеливо наблюдал, как проверяли людей. Все шло спокойно. Дронго подошел к нему.

— Давай поднимемся на третий этаж, — предложил он, — только сначала зайдем в кабинет физики. Я хочу посмотреть, чем закончилось задержание Магеррамова.

Они прошли по коридору и стали подниматься наверх. Неожиданно Дронго остановился и взглянул на перила лестницы. На деревянных перилах его привлекло какое-то пятно. Он всегда тщательно следил за руками и коротко стриг ногти. Поэтому ему пришлось достать кредитную карточку и ковырнуть пятно.

— Что случилось? — спросил, оборачиваясь, Вейдеманис. — Что-нибудь нашел?

— Это воск.

— А ты думал найти пятна крови? — улыбнулся Вейдеманис. — Тогда все было бы проще. Но Альтман прав. Я думаю, убийца ударил Керимова так, чтобы не испачкаться его кровью.

— Возможно, — согласился Дронго. На втором этаже толпились человек десять. Здесь были выпускники злополучного класса, полицейские, сотрудники министерства безопасности. Дронго, увидев Лейлу, подошел к ней.

— Вы его не убедили? — понял Дронго.

— Его невозможно убедить, — вздохнула Лейла, — он считает, что это не доказательство. Наоборот. Он говорит, что таким образом Фазиль пытался устроить себе алиби. Я не понимаю, какое алиби? Ведь он меня отвез на дачу. А Эльмиру убили почти сразу после нашей встречи. Он бы не успел вернуться. Даже если бы гнал машину изо всех сил. Разве что на вертолете.

— Самое печальное, когда человек упорствует в своих заблуждениях, — невесело прокомментировал Дронго. — Впрочем, даже если мы докажем, что Магеррамов остался на даче, то и тогда не убедим майора. Ему нужен конкретный результат. Он забудет о других убийствах и обвинит задержанного в убийстве прокурора. Тем более, что на пистолете будут найдены отпечатки пальцев Фазиля.

— Его могут посадить? — встревожилась Лейла. — У него было столько неприятностей в жизни. Ему только этого и не хватало.

— Если найдем настоящего убийцу, то не посадят.