Управление войсками - [73]

Движение через скалы и между ними — дело крайне утомительное. Лишь в очень редких случаях их можно обойти. О движении автомашин, даже после вырубки деревьев, не может быть и речи. Не проходят там и вьючные животные. В нагромождениях скал после долгих поисков, правда, можно найти тропки для пеших солдат, но они очень извилисты, запутаны, и людям все равно часто приходится карабкаться через скалы. Передвижение и ведение боевых действий в построениях, обычных в нормальных условиях местности, здесь исключены.

Район заболоченных лесов также густо покрыт деревьями. Передвигаться там еще труднее, чем по лесисто–скалистой местности. В тундре нет лесных зарослей, но в остальном эта местность такая же, как и в лесисто–скалистом районе.

Рельеф примыкающего района России имеет аналогичный характер.

Следует заметить, что местность Лапландии дает наступающей стороне большие возможности для реализации ее инициативы.

С оперативной и тактической точек зрения, чрезвычайной трудностью при такой непроходимости местности было то, что в этом районе имелось крайне мало шоссейных дорог. Через Лапландию, от Рованиеми, главного города этой провинции, на север проходят шоссейная дорога, которая в Наутси разветвляется в направлениях Киркенеса [189] и Петсамо. Ее протяженность до Киркенеса — 550, до Петсамо — 600 км. В своей южной части она проходила в 450, а в северной — в 200 км от линии фронта.

За Рованиеми от этого шоссе ответвляется дорога, которая через Саллу вела к 36–му корпусу (400 км), а через Кусамо — к 18–му корпусу (550 км).

От Рованиеми другая шоссейная дорога идет через Мунио на Шиботн, расположенный на Атлантическом побережье (650 км). В Мунио с этой дорогой сливается шоссе, идущее от Кеми (Кемь–Атлантика, 650 км), вторая дорога, связывающая с Атлантикой, ответвляется в Ивало от шоссе Рованиеми — Киркенес и идет на Лаксельев, расположенный на берегу Порсангер–фьорда (400 км). По побережью Ледовитого океана и затем Атлантического проходит норвежская государственная дорога 50, связывающая Киркенес с Нарвиком (1000 км).

В районе боевых действий дороги прокладывались войсками. Так, в полосе 36–го корпуса была построена дорога, которая шла параллельно фронту дивизий и имела ответвление к отдельным участкам обороны.

В полосе 18–го корпуса никаких дорог, связывающих дивизии, не было. Такое положение обусловливалось характером местности: если из дивизии, расположенной на северном фланге корпуса, нужно было попасть в дивизию, находившуюся на южном фланге, приходилось делать крюк через Кусамо и проезжать более 300 км.

В полосе 19–го корпуса имелось несколько дорог, построенных силами войск. Они шли от фронта к шоссейным дорогам Петсамо — Салмиярви и Петсамо — Киркенес. Немало было и рокадных дорог. Район боевых действий корпуса был сравнительно богат дорогами, построенными в 1941 году, когда после немецко–финского наступления там установилось длительное затишье.

Довольно‑таки богатым дорогами был район Саллы, так как фронт там, остановившись в 1941 году, долгое время оставался неподвижным. Обилие дорог сказывалось на обороне 19–го корпуса так же отрицательно, как и на боевых действиях 36–го корпуса в районе Саллы.

Из сил противника перед фронтом южной группы армий находились одиннадцать стрелковых дивизий, перед фронтом северной группы — две стрелковые дивизии, одна [190] гвардейская дивизия, два корпуса, предназначенных для ведения боевых действий в условиях тундры, один «штурмовой» корпус и три — пять бригад морской пехоты. Здесь русские имели и танковые части. Оказалось, что в районе со сравнительно развитой сетью дорог, дополненной путями, которые прокладывали строительные части, следовавшие непосредственно за войсками, можно использовать и танки.

После выхода финнов из войны, 4 сентября 1944 года, силы противника увеличились за счет дивизий, высвободившихся на финском фронте.

Ниже в самых общих чертах дается описание событий, развернувшихся в этом районе. Перипетии боевых действий излагаются лишь в случаях, когда это необходимо для понимания рассматриваемой здесь проблемы — перемещение основных усилий обороны. Я принимал участие во многих боевых действиях на различных участках Восточного фронта. Но нигде, если не считать сражения под Орлом, которое велось в нормальных условиях местности, не создавалось так много кризисных ситуаций и сложных положений в низшем, полковом, дивизионном, корпусном и армейском звеньях, как при отрыве горной армии от противника. Нигде командирам частей и подразделений не приходилось сталкиваться с такими многочисленными трудностями, которые постоянно требовали даже от командиров мелких подразделений самостоятельных решений. Мало можно найти примеров такого героизма, который проявляли в этом суровом районе войска, боровшиеся с противником, местностью и арктическим климатом. Я не могу не написать об этом.

Не буду описывать проведенные в кратчайшие сроки мероприятия по размещению и материальному обеспечению войск, которые совершались в арктическую непогоду, пеший переход в 2000 км (а двум дивизиям пришлось идти 3000 км) по дорогам, по которым можно пройти несколько сот километров и не встретить ни одного населенного пункта. 4 сентября финны заключили с русскими перемирие, которое означало для них окончание войны, а для горной армии создало новую и опасную обстановку, которая, однако, не явилась для меня неожиданностью. По условиям договора о перемирии немецкой горной армии предоставлялся 14–дневный срок для эвакуации из Финляндии. По истечении этого срока против нее [191] возобновлялись боевые действия, и она могла оказаться в плену. Из южной части Финляндии, где находились только части и учреждения службы снабжения, мы могли эвакуироваться в срок, и это было сделано. Для эвакуации же из Лапландии армии требовалось, как показал опыт, от двух до трех месяцев. Русские знали это. Поэтому столкновение с финнами было неизбежным.