Управление войсками - [68]
Мне было очень приятно, когда во второй половине дня позвонил генерал–полковник Модель и сообщил, что на южное крыло корпуса в мое распоряжение перебрасываются две бригады штурмовых орудий (30 боевых машин) и рота 88–миллиметровых самоходных противотанковых орудий (восемь единиц). Таким образом, силы нашей противотанковой обороны почти удваивались. В дивизии была проведена разведка выжидательных районов для них, куда они прибыли уже ночью.
Показания пленных подтвердили наши данные о противнике и дополнили их. Мы узнали, что его стрелковые дивизии входят в состав общевойсковой армии, которая вместе с 3–й танковой армией подчинена маршалу Рокоссовскому.
14 июля, на третий день сражения, противник наступал, по показаниям пленных, силами восьми стрелковых дивизий и одного танкового корпуса (250 танков), сосредоточенных на прежнем направлении. Как и в первые два дня, пехота наступала несколькими плотными эшелонами. Эффективность огня нашей артиллерии была великолепной. На этот раз русские наносили массированный удар главными силами танкового корпуса и пытались прорваться в глубину нашей обороны. Вовремя подошедшие штурмовые орудия и противотанковые самоходные установки вместе с противотанковыми орудиями корпуса и некоторыми артиллерийскими батареями вступили в ожесточенную борьбу с танками противника. В этот день было подбито 120 танков, то есть 80 проц. машин, участвовавших в этом бою. Противнику удалось захватить большое число наших опорных пунктов, но их гарнизоны снова окопались вблизи потерянных позиций. Отдельные огневые точки образовывались двумя–тремя отважными солдатами с пулеметом. Передовые опорные пункты тяжелого оружия теперь переместились на новый рубеж обороны. Для поддержки частей, удерживавших этот рубеж, я ввел в бой свой последний резервный батальон.
Теперь несколько слов об использовании резервов. Согласно нашим уставам резервы в обороне вводились в бой, как правило, для проведения контратак. Требование наступательного применения сил в обороне безусловно правильное. Но при таком превосходстве в силах, какое [176] противник имел под Орлом, и при таких слабых резервах, какими мы тогда располагали, это положение устава показалось неприменимым. Дело в том, что в борьбе за оборонительные позиции войска могут быть поставлены перед необходимостью контратаковать небольшими силами даже превосходящего противника, но в данном случае такие контратаки были бы бесперспективными, поэтому я полагал, что в создавшихся условиях фронт обороны под Орлом можно удерживать путем ведения только оборонительных действий.
В этот день противник наступал, применяя те же методы, что и прежде. Наши силы, сосредоточенные на главном направлении, на третий день боев, возможно, не смогли бы сдержать натиск русских войск. Это показывает, сколь важно учитывать дух противника при оценке обстановки и принятии решения. Но для этого, разумеется, необходимо знать противника.
Тем не менее я с тревогой думал о следующем дне. Резервов я уже не имел. Пехота была измотана. Я, конечно, знал, что даже в самой трудной обстановке солдат может найти время для сна и мало–мальски отдохнуть. Но ведь и эта возможность не беспредельна.
Учитывая сложившуюся и предполагаемую обстановку, я уже начал думать о переходе к другой тактике ведения боевых действий.
В ночь на 15 июля я получил приятное известие. Генерал–полковник Модель сообщил мне о прибытии значительного для наших условий подкрепления. Речь шла о переброске к нам 36–й пехотной дивизии — одного из немногих соединений, не слишком пострадавших в боях за Курск, а также дивизиона штурмовых орудий (19 установок) и 9 «фердинандов». Этот 65–тонный гигант имел ограниченную маневренность, но, вооруженный 88–миллиметровым орудием, мог надежно поражать танки противника на дальностях до 3 км. Русские 76–миллиметровые противотанковые орудия не могли пробить его 200–миллиметровую лобовую броню. Конструкция установки оказалась неудачной, и таких машин было выпущено немного. Все же они показали себя как очень ценное средство борьбы с танками противника. В один из последующих дней один «фердинанд», ведя огонь на дальности от 2000 до 3000 м, за первую половину дня подбил 22 танка, которые, полагая, что на этом удалении они [177] недосягаемы для огня немецких противотанковых орудий, передвигались вдоль линии фронта. В качестве лучшего средства борьбы с танками противника как в предыдущих, так и в последующих боях зарекомендовали себя штурмовые орудия. К сожалению, эти новые силы не смогли прибыть даже к вечеру 15 июля. А на этот день в полосе корпуса ожидалась кризисная обстановка.
15 июля, в день, которого мы ждали с волнением, русские вдруг приостановили свое наступление. Теперь у меня появилась уверенность, что с помощью находящихся на подходе сил корпусу удастся сдержать натиск противника на главном направлении.
Приостановление русскими наступления можно было расценить трояко. Во–первых, как желание после трехдневных ожесточенных боев сделать передышку, во–вторых, как стремление перенести направление своего главного удара и, в–третьих, как решение вообще прекратить наступление. В первом и третьем случаях никаких мероприятий от меня не требовалось. А что делать во втором?
«Почему мы проигрываем войну?» — самые проницательные и дальновидные из немецких генералов начали задаваться этим вопросом уже поздней осенью 1941 года. Почему, несмотря на внезапность нападения и чудовищные потери Красной Армии, Вермахту так и не удалось сломить сопротивление советских солдат? Почему сокрушительная машина блицкрига, завоевавшая для Гитлера пол-Европы, впервые дала сбой и была остановлена у ворот Москвы?Авторы этой книги, входившие в военную элиту Рейха, активно участвовали в подготовке войны против СССР и во всех крупных сражениях на Восточном фронте, разрабатывали и проводили операции на суше, на море и в воздухе.
Книга известного американского антрополога, лингвиста и естествоиспытателя Франца Боаса содержит его взгляды на историю развития человеческой культуры и умственных способностей человека. Автор опровергает утверждение о существовании даровитых и менее одаренных рас; он показывает, что успехи и достижения различных рас, равно как и различия в их анатомических признаках, не являются доказательством различия их умственных дарований. Боас рассматривает вопрос об устойчивости человеческих типов, исследует влияние окружающей среды и наследственности на анатомическое строение и склад ума человека.
В монографии исследуются эволюция капиталистического отчуждения труда в течение последних ста лет, возникновение новых форм отчуждения, влияние растущего отчуждения на развитие образования, науки, культуры, личности. Исследование основывается на материалах философских, социологических и исторических работ.
Пища всегда была нашей естественной и неизбежной потребностью, но отношение к ней менялось с изменением социальных условий. Красноречивым свидетельством этого является тот огромный интерес к разнообразным продуктам питания, к их природе и свойствам, который проявляет сегодня каждый из нас. Только, достигнув высокого уровня жизни и культуры, человек, свободный от проблемы — где и как добыть пищу, имеет возможность выбирать из огромного ассортимента высококачественных продуктов то, что отвечает его вкусу, что полезнее и нужнее ему, и не только выбирать, но и руководить своим питанием, строить его сообразно требованиям науки о питании и запросам собственного организма.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.