Управление случайностями - [14]

Юля пожала плечами.

— Обыкновенный. Невысокий, аккуратный, бесцветный — только глаза и запоминаются... И между прочим, у идеалистов таких глаз не бывает! Но это не важно, ты лучше скажи, что значит «из недавних выпусков»?

— Ну, из тех, кто прошел полную программу обучения, кто специально «натаскан» на нетрадиционные исследования. Их только лет восемь назад начали в СБ набирать, молодежь заманивать... До этого-то просто переучивали психологов...

Юля с сомнением покачала головой. Романтик-идеалист в таких условиях обязательно кинулся бы в бой, а не отсиживался бы молча в углу! Нет, тут что-то другое... Но она не стала спорить с Тонечкой: какая разница, в конце-то концов, если знакомство все равно не состоялось! Ее волновало другое: почему все остальные вели себя так агрессивно? Странно это было для обычно спокойной и доброжелательной к новичкам компании...

Тонечка удивилась вопросу:

— А ты не поняла? Очень просто: он изучает парапсихологию, то есть человеческую душу в крайних, самых сильных проявлениях. Запретная тема... в каком-то смысле! Потому что все мечтают жить в полную силу, но почти все прячут эти мечты даже от самих себя...

Это спокойное разъяснение буквально обожгло Юлю: все мечтают о «крайних проявлениях души»! Но мечтать — это одно... Мечты забываются, оттесняются заботами, стираются разочарованиями. А что делать тому, кто испытал ни с чем не сравнимое вдохновение, заглянул в запретную для большинства область — и все только для того, чтобы дверь туда безжалостно захлопнулась?! Забыть об этом? Черта лысого, такое не забывается!

— Что мне делать?! — почти закричала Юля. — Что мне делать? Я не могу так больше!

Тонечка была невольной виновницей произошедшего — так неужели она не найдет выхода?

«Не найдет, — поняла Юля, едва взглянув ей в лицо. — Могла бы — нашла бы давно, а не дарила бы мне билеты на модные премьеры, чтобы отвлечь от тоски...»

— Это надо пережить, — тихо сказала Тонечка, и Юля буквально ощутила ее участие, — это надо пережить, другого выхода нет. Пройдет год-другой...

— Что?! Ждать два года? Чего?! — в ужасе воскликнула Юля. Срок, указанный Тонечкой, показался ей просто бесконечным: если за два месяца можно так известись от тоски, то что же говорить о двух годах?..

— Ты как ребенок, честное слово! — грустно улыбнулась Тонечка. — Разве год — это много?

— Ну и что изменится за это время? — мрачно поинтересовалась Юля.

— За это время ты либо забудешь о своем слишком ярком переживании, либо...

Тонечка замолчала, и Юля почувствовала ее нежелание говорить дальше.

— Либо что?! Говори, раз уж начала!

— Ну... ты научишься управлять своим вдохновением. Найдешь область применения для него. И будешь счастлива, гораздо счастливее многих...

Юля задумалась. Тонечка говорила так, словно сама пережила когда-то нечто подобное. А что, наверное, так оно и есть! «Найдешь область применения своему вдохновению...» Например, предсказывать судьбу, заглядывая в будущее! Разве Тонечка не испытывает при этом недоступные большинству ощущения?!

Но у Юли-то нет никакого особого дара. Она случайным образом оказалась в переплетении парапсихических реалий — просто потому, что, не вняв предостережениям, слишком приблизилась к настоящей эсперке!

«Нет, — подумала Юля, — у меня один выход: забыть обо всем. Об этой проклятой дружбе, о предсказаниях, о запретном вдохновении. У меня останется знание психологии, тантрические танцы — разве этого мало? А сдавать экзамены я смогу и без помощи чужого ясновидения...»

* * *

Но начавшаяся учеба придавила Юлю совсем уже невыносимой тоской. Разрыв с Тонечкой тоже переживался болезненно — хотя расстались они спокойно, согласившись, что так действительно будет лучше.

— До встречи в следующей жизни! — пошутила на прощание Тонечка. — Надеюсь, в другом воплощении мы все же узнаем друг друга...

«Как она всегда спокойно говорила о смерти, — не раз думала Юля. — Конечно, она верит в бессмертие души, и ей легко... Но кто знает, не буду ли я счастливее в своем следующем воплощении?..»

Однако сама Юля не могла думать о самоубийстве всерьез — слишком страшным казался такой поступок. Да и как это сделать быстро и безболезненно? Смазать лезвие новокаином и перерезать вены? Отравиться снотворным? Прыгнуть с крыши?..

Во всех этих способах Юлю отвращало одно: унизительный страх последнего шага. Проще говоря, те несколько минут, когда предстоит быть еще живой, но уже приговоренной...

Но судьба, видимо, твердо решила испытать ее на прочность. Удар был неожиданным и оглушающим: в очередной пьесе институтского театра роли для Юли не нашлось...

И если бы дело было в ее способностях или особенностях роли! Так нет же, ее просто отвергли, даже не потрудившись толком объяснить причину. «Ты не подходишь», «ты и так-то еле учишься, чтобы еще тратить время на репетиции», «тут не танцевать надо, а думать и чувствовать»...

Проплакав весь вечер, Юля с беспощадной ясностью поняла, что если удача уходит, то уходит полностью. Она не могла представить себе, как появится завтра на занятиях, как будет выслушивать удивленные вопросы и невыносимо сочувственные утешения. А кое-кто и откровенно обрадуется — тот же Игорь, с некоторых пор он Юлю просто не выносит...