Употреблено - [40]

– Натан? Ты спишь?

Гнусавый голос доктора мгновенно нейтрализовал сладость, Натан скис и ощутил легкое раздражение – видимо, так Ройфе действовал на него по умолчанию.

– Вообще-то да. А не должен?

– Тогда просыпайся, хватай фотоаппарат и пошли. Я, конечно, хотел сначала как следует подготовиться, но все уже началось, так что не будем упускать момент.

– Момент?

Ройфе с легким раздражением закивал головой.

– Самое время понаблюдать, как это загадочное существо ведет себя по ночам. Поднимайся, мальчик мой.

Натан по-прежнему чувствовал себя маленьким мальчиком в своей детской спальне; пижама и тапочки, которых он никогда не носил, будучи взрослым, усиливали иллюзию, делали ее осязаемой. Белые тапочки с эмблемой “Крийона” – изящной золотой буквой C, украшенной короной и лиственным орнаментом, разумеется, дала ему Наоми – она ведь знала, что там, где останавливается Натан, бесплатных тапочек не выдают; а скучную фланелевую пижаму в полоску с большими пластиковыми пуговицами белого цвета он купил сам в супермаркете “Хадсон Бэй” и намеревался выбросить сразу же по выселении из хостела Ройфе. Мысль о том, чтобы спать голым в подвале под тонким свалявшимся акриловым пледом, вызывала отвращение. Однако же именно в этом защитном костюме – пижаме и тапочках – Натан пробирался теперь в некое необыкновенное и неведомое место, следуя за Ройфе по темному дому, где тут и там подстерегали предательские, скрытые от глаз светильники. В гостиничных шлепанцах, которые были ему велики, Натан крался вверх по тиковой лестнице, цепляясь за рейку кованых перил – тоже с лиственным орнаментом а-ля модерн, а Ройфе шепотом рассказывал ему, что планировка комнат на третьем этаже, куда они направляются, “не соответствует нормам”. Застройщик ухитрился сделать так, чтобы строительная инспекция приняла дом не совсем готовым, без перегородок между комнатами третьего этажа, а затем преподнес покупателям дома сюрприз – великолепное, красиво оформленное большое помещение со сводчатым потолком и слуховыми окнами – “пространство для архитектурных экспериментов”. Теперь означенное пространство находилось в безраздельном владении Чейз Ройфе. Натан шел за доктором, но одновременно в детских тапочках-мокасинах крался вниз по лестнице вместе с худенькой, тонконогой сестренкой Шелли – освещая себе путь мощными фонариками Eveready с корпусом из хрома и алюминия, они ранним утром держали путь в гостиную, которую почти целиком занимали пианино и рождественская ель, увешанная самыми ходовыми украшениями, по сути вовсе не связанными с Рождеством: леденцовыми тросточками, оленями, феями, мишурой, ватным снегом и пряничными звездами. Под елкой стояли коробки всевозможных размеров и форм – именно они, конечно, и были целью предпринятой операции. Натан отправил Санте телеграмму на Северный полюс, и Санта его не подвел, угодил еще как.

Потом они расположились внизу, на кухне, и в этом, думалось Натану, была своя извращенная логика. Ройфе сидел на табурете с коваными ножками, похожем на паука, елозил и раскачивался в каком-то экстатическом возбуждении; стол-остров, чью обширную, безупречно гладкую гранитную поверхность нарушал единственный изъян – раковина из нержавейки с двумя чашами разного размера, он избрал рабочим местом для проведения “первого оперативного совещания”. Натан сидел рядом на таком же стуле, но не раскачивался, а листал сделанные за последний час фотографии – ноутбук стоял перед ним на каменной столешнице. Электронные часы, которых Натан насчитал в кухне четырнадцать штук (в том числе на своем “Макбуке Про” и фотоаппарате, лежавшем рядом с ноутбуком, а также дверце морозилки холодильника SubZero, кухонной плите Wolf, духовом шкафу Jenn-Air и на руке у Ройфе – старенькие, дешевые, нелепые, с пластиковым браслетом), показывали от шести до девяти минут пятого.

– Ну вот, сынок, теперь ты видишь, с чем мы имеем дело. С чем нам придется разбираться.

– Не совсем, – откликнулся Натан. – Честно говоря, я в легком шоке. Вот с чем мне нужно разобраться.

Ройфе сочувственно покивал – не переставая раскачиваться и не сбиваясь с ритма.

– Ага, понимаю. Ну, этим-то мы как раз и займемся. Хочешь воды со льдом? А может, кофе? Или еще что-нибудь?

– Нет, спасибо. Все норм.

– “Все норм” – забавно. Забавное выражение, по-моему. Мы так не говорили. Мы бы сказали “порядок”, “все путем”. А теперь говорят “все норм”. Итак, что же мы имеем? Что произошло? Что ты увидел? Что снял?

– Я вообще-то смотрю и глазам не верю, – ответил Натан, ерзая на табурете: клеенчатое сиденье с цветочным узором слегка сползло, и он машинально пытался сдвинуть его задом.

– А ты попробуй сформулировать. Объясни просто и ясно, и тогда пойдем дальше.

Ройфе продолжал кивать и раскачиваться, теперь уже с сосредоточенным исступлением, как онанист – по-другому не скажешь, пытаясь и Натана довести до некоего непостижимого мыслительного оргазма, которого тот был явно не способен достичь. Итак, объяснить все просто и ясно.

– Ваша дочь Чейз маникюрными кусачками отщипывала кусочки своей кожи, складывала на игрушечные пластмассовые тарелочки из детского набора, а потом ела вилочкой из того же набора.