Употребитель - [129]

Уличные проститутки подсказали мне, где найти повитуху, поскольку только она могла вылечить их от триппера и помочь избавиться от нежелательной беременности. У меня по спине побежали мурашки, когда я переступала порог тесной комнатушки этой женщины: тут пахло пылью и цветочной пыльцой, старыми заплесневелыми вещами. Словом, очень похоже на потайную комнату на чердаке в доме Адера.

— Садись, милочка, и расскажи мне, зачем ты пришла, — сказала повитуха, указав на табурет, стоявший по другую сторону от очага, в котором тускло горел огонь.

Это была пожилая женщина с трезвым, понимающим — можно сказать, наметанным взглядом.

— Мне нужно узнать, что это такое, мэм. Вы когда-нибудь видели это растение?

Я достала из сумочки носовой платок, развязала узелок и показала старухе высушенные растения. Тут были тоненькие стебельки и хрупкие коричневые листья. Повитуха взяла один листочек, поднесла к глазам, раскрошила в пальцах и понюхала:

— Это ним,[19] милочка. Им лечат от многих болезней. Здесь это растение редко встретишь, а в такой хорошей сохранности — и того реже. Чаще всего встречается в виде настоек или отваров, чтобы можно было перевезти на большое расстояние. Как эти листья к тебе попали? — спросила повитуха деловито, словно пришла на рынок и решила купить у меня этой травы. Может быть, решила, что я именно за этим к ней и пришла. Она отряхнула растительную пыль с ладоней в огонь.

— Боюсь, этого я вам сказать не могу, — сказала я и положила монету на ладонь женщины.

Она пожала плечами, но монету взяла и сунула в карман.

— У меня есть еще одна просьба, — сказала я. — Мне нужно какое-то такое снадобье… словом, что-нибудь для очень крепкого сна. Необязательно, чтобы сон был сладкий. Что-нибудь, чтобы человек как можно быстрее отключился.

Повитуха одарила меня долгим молчаливым взглядом. Похоже, хотела понять, вправду ли я вознамерилась кого-то отравить. Но как еще можно было понять такую просьбу? Наконец женщина спросила:

— Я не могу позволить, чтобы, в случае чего, ко мне явились власти.

— Даю слово, этого не будет. — Я вложила в руку повитухи еще пять золотых монет. Это было маленькое состояние.

Она посмотрела на монеты, перевела взгляд на меня и крепко сжала деньги.

В карете по дороге к особняку Адера я приподняла уголок платка, в который был завернут комочек, который мне дала повитуха. Комочек был твердый, как камень, и белый. В то время я этого не знала, но в снадобье содержалось много фосфора — видимо, он был приобретен у кого-то, кто трудился на спичечной фабрике. Повитуха отдала мне этот белый комок поспешно; казалось, ей не хочется долго держать его в руках. Мне она велела измельчить комок в ступке, смешать с вином или другим спиртным напитком и добавить немного настойки опия, чтобы снадобье быстрее всосалось в желудок.

— Очень важно растворить это вещество, — наставляла меня повитуха. — Можно было бы взять одну настойку опия, но она действует медленно. А так все получится быстро, но… если дать сразу столько, результат может быть очень плохой, — добавила она, многозначительно на меня глянув.

Я уже придумала план. Очень опасный план, но сейчас я думала только о том, кем на самом деле является Адер. Мне было очень жаль несчастного юношу-цыгана, который даже не был похоронен, потому что не было тела, которое можно было предать земле. Его молодым телом завладел старик-колдун.

Что же до последних фрагментов истории, поведанной мне Адером, — что ж, я не могла знать, что там было правдой, а что нет. Возможно, колдун действительно разыскал родню Адера и оставил им деньги, как расплату за то, что ему отдали сына, за то, что он стал обладателем такого прекрасного тела. А может быть, эта часть рассказа была ложью, выдуманной только для того, чтобы все выглядело жалостливо и трагично, чтобы сердце слушателя распахнулось для рассказчика, чтобы его подозрения развеялись. А утрата графских владений? Рассчитанный риск… Но возможно, оно того стоило — ведь в итоге старик обзавелся великолепным новым вместилищем для своей жалкой старой душонки. Но и это не остановило жуткое чудовище. Он вознамерился отнять у меня самое дорогое — Джонатана.

Красивый, крепкий, умный, наделенный недюжинной мужской силой — таким был Адер. В свое время его тело показалось колдуну божьим даром. Но здесь, в Новом Свете, это тело имело свои недостатки. Вернее говоря, недостатки имело лицо. Оно выглядело диковато, непривычно — кожа оливкового цвета, жесткие, как проволока, волосы… Я замечала по взглядам американских аристократов, какое впечатление на них производил Адер. Они хмурили брови и смотрели на него недоверчиво. Здесь, среди потомков британцев, голландцев и немцев, которые никогда в глаза не видели турка или араба, а «проволочные» волосы видели лишь у своих рабов, цыганская внешность была слабым местом. Только теперь я поняла, почему Адер так оценивающе разглядывал молодого студента, которого соблазнила Тильда, почему он так алчно впитывал взглядом безупречную красоту Джонатана. Он отправил своих ищеек по всему миру, чтобы они подыскали для него идеальное вместилище. И Джуд скитался по американской глубинке именно с этой целью. Здесь, в Бостоне, время поджимало; Адеру было нужно новое тело, которое удовлетворяло бы вкусы тех, кто управлял этим новым миром.