Употребитель - [124]

Я понял, что я у нее — не первый мужчина, и спросил ее, кто отнял ее девственность. Брат? Это сделал кто-то из ее родственников мужского пола — кто бы еще смог близко подобраться к ней? Оказалось, что это сделал ее отец. Вы можете в это поверить? — спросил Адер и фыркнул, словно это было самой невероятной вещью на свете. — Он был вождем, патриархом, которому все было позволено. Когда Узре исполнилось пять лет, он пригляделся к ней и понял, что она — не его дочь. Ее мать была неверна вождю. Девочка с зелеными глазами могла родиться только от иноземца. Вождь ничего не сказал. Он просто отвел мать Узры в пустыню, а вернулся без нее. Когда Узре исполнилось двенадцать, она заняла место матери на ложе отца. Отец сказал ей, что она — дочь шлюхи и не родная ему, так что в этом нет ничего запретного. Однако она никому ничего не должна была говорить. Слуги полагали, что девочка трогательно привязана к отцу.

Я сказал ей, что все это неважно. Я не собирался отдавать ее этому глупому и жестокому султану. И к отцу я ее отсылать тоже не намеревался. Он наверняка еще попользовался бы ею, а потом все же из трусости отдал бы султану.

Все время, пока Адер вел свой рассказ, я держала Узру за руку и время от времени сжимала, чтобы дать ей понять, как я ей сочувствую. Но, глядя в ее потухшие зеленые глаза, я понимала, что мысленно она унеслась куда-то далеко, подальше от жестокости Адера. А он продолжал повествование, не замечая, что рассказ интересен только ему самому.

— Я решил спасти ее жизнь. Я решил поступить с ней, как с остальными. Я сказал ей, что ее долгим страданиям пришел конец. Она должна была начать новую жизнь со мной, она должна была остаться со мной навсегда.

Опиум сделал свое дело. Адер уснул. Мы с Джонатаном на цыпочках ушли из гостиной. Он взял меня за руку:

— Боже милостивый, Ланни! Как мне понять этот рассказ? Прошу тебя, скажи мне, что это вымысел, плод воображения. Наверняка он сгустил краски…

— Это действительно странно… он сказал, что спас ей жизнь, «как остальным». Но, судя по тому, что мы только что услышали, она не такая, как остальные.

— То есть?

— Он рассказывал мне о том, как к нему попали остальные. Алехандро, Тильда и Донателло. Они совершали ужасные поступки до встречи с Адером. — Мы быстро скользнули за дверь комнаты Джонатана, которая находилась рядом со спальней Адера, но была скромнее размерами. Правда, здесь имелась просторная гардеробная и окно с видом на сад. А еще в комнате была дверь, через которую можно было попасть в опочивальню Адера. — Думаю, он их именно поэтому выбирал — потому, что они способны на гадкие поступки. Думаю, в своих спутниках он ищет именно этого. Это должны быть падшие люди.

Мы сняли кое-что из одежды и улеглись на кровать. Джонатан обнял меня так, словно хотел защитить. Опиум подействовал и на нас, меня клонило в сон.

— Не укладывается в голове, — сонно проговорил Джонатан. — Почему же он тебя выбрал? Ты за всю жизнь никого не обидела.

Если я собиралась когда-нибудь рассказать ему о Софии и о том, как я довела ее до самоубийства, то сейчас было самое время сделать это. Я даже вдохнула поглубже, готовясь к откровениям, но… не смогла. Джонатан считал меня настолько невинной, что не понимал, как я могу тут находиться. Он считал меня не способной творить зло, и мне не хотелось его разочаровывать.

Возможно, что-то крылось и в молчании Джонатана о том, почему Адер выбрал его, что увидел в нем. Наверное, Джонатан достаточно хорошо знал себя и понимал, что внутри его скрыто нечто темное, заслуживающее наказания. Может быть, и я это знала. Мы оба были по-своему падшими, и нас избрали для заслуженного наказания.

— Я собирался тебе сказать, — пробормотал Джонатан с закрытыми глазами. — Скоро я отправлюсь в поездку с Адером. Он сказал, что хочет отвезти меня куда-то… Но я забыл, куда. Может быть, в Филадельфию… хотя после этого рассказа я уж даже и не знаю, хочется ли мне оставаться с ним наедине…

Я крепче обвила себя рукой Джонатана и вдруг заметила что-то темное на предплечье под тонкой тканью его сорочки. Что-то до боли знакомое было в этих черных точках. Я быстро закатала рукав и увидела тонкие черные линии.

— Откуда у тебя это? — спросила я встревоженно и села. — Это сделала Тильда? Чернилами и иголкой?

Джонатан с трудом разжал веки:

— Да, да… Вчера вечером, когда мы выпивали…

Я внимательно рассмотрела татуировку; это был не геральдический щит. На руке Джонатана были изображены две сферы с длинными горящими хвостами, которые пересекались, словно два скрещенных пальца. Мою руку украшала другая татуировка, но такую я тоже видела — на спине Адера.

— Рисунок точно такой же, как у Адера, — выдавила я.

— Да, я знаю… Он настоял, чтобы Тильда мне это нарисовала. Это означает, что мы с ним братья… В общем, чепуха какая-то… Я согласился, только чтобы он отстал…

Прикоснувшись кончиком пальца к татуировке, я ощутила холодную рябь. То, что Адер наградил Джонатана этим знаком, что-то означало, но что — пока я не понимала. Мне хотелось уговорить Джонатана не ездить с Адером, отказаться… но я понимала, каков будет неизбежный итог такого глупого поведения. Поэтому я промолчала и еще долго лежала без сна, слушая ровное и мирное дыхание Джонатана. Я никак не могла избавиться от дурного предчувствия и догадывалась, что вскоре нам предстоит разлука.