UPGRADE по-римски. Руководство для варваров - [8]

Один из командующих, Аппий, отказался мириться с разболтанным сбродом. Он хотел было собрать солдат и жестко призвать их к порядку, но другие офицеры отсоветовали ему говорить с позиции силы с людьми, от доброй воли и управляемости которых зависит его сила как командира. Те просто не захотели бы выслушивать поучения. Аппий решил временно отступить и дождаться более подходящего момента для того, чтобы войско получило по заслугам. На следующий день он приказал армии выйти из лагеря. Вольски немедленно атаковали арьергард римской колонны, и ряды солдат смешались. Паника была так велика, что невозможно было расслышать команду или выстроиться в цепь, даже римские штандарты куда-то подевались. Спотыкаясь о тела своих товарищей и брошенное ими оружие, солдаты бежали с поля боя, стремясь назад, в лагерь.

Когда наконец все солдаты до последнего вернулись в лагерь, Аппий созвал ассамблею и яростно обрушился на них. Что это за армия, заявил он, если она не соблюдает дисциплины и бросает свои штандарты? Каждый солдат, бросивший оружие или штандарт, и каждый офицер, покинувший пост, был выпорот и обезглавлен. Из остальных каждый десятый был отобран и казнен описанным выше способом. И больше никогда римская армия не шла в бой иначе, чем соблюдая дисциплину и порядок.

Успехи, которых с неизбежностью добивалась столь дисциплинированная армия, принесли с собой новую опасность: привычку к роскоши. По мере расширения завоеваний римляне богатели и могли позволять себе все больше расточительства: вкусную еду и дорогую одежду. Вместо простого рациона отцов люди баловали себя изысканными деликатесами. Как сказал Катон Старший, «разве можно быть спокойным за город, где деликатесная рыба продается чаще, чем мясо?». Но Катона не слушали. По его же словам, с желудком спорить трудно, потому что у него нет ушей. Все, что волновало людей, – это какой снедью они набьют рот.

Как предостерегал Катон, так и сбылось. Зараза изнеженности начала просачиваться даже в армию. Сципион Младший, прибыв в один из лагерей, обнаружил там разврат и роскошь, угрожавшие расстроить порядок в войсках. Он отдал приказ выставить из лагеря прорицателей и проституток и объявил, что единственное имущество, которое можно иметь солдату, – горшок, вилка и глиняная кружка для питья. Он запретил бани, сказав, что мужчина должен скрести себя сам, а не доверять это массажисту. Он запретил солдатам обедать лежа; сам обед при этом должен был состоять только из хлеба и овсянки или отварного мяса. Единственная роскошь, которую он оставил солдатам, – это разрешение каждому при желании иметь серебряную пивную кружку не более двух фунтов весом. Сам он носил простой черный плащ, заявляя, что это его траур по утраченной армейской чести.

Ничто так не погибельно, как роскошь. Она размягчает ноги мужчины банями и ходьбой по подогретым полам. Такой человек не сможет даже носить подбитые гвоздями армейские башмаки, не говоря о том, чтобы маршировать по тридцать миль в день. Все излишества разрушительны, но излишества комфорта – разрушительнее остальных. Они мешают мозгу.

Они затуманивают истину мужественности сладкой ложью тщеславия.

Кроме того, роскошь ослабляет дух. Одновременно с ногами надо укреплять и сердце. Сумеешь ли ты принять трудное, но необходимое для победы решение, если не научился контролировать чувства? Завоевывать и держать в повиновении – занятие не для мягкосердечных. Уступка чувствам может помешать тебе выполнить свой долг. Помню, как однажды мы разорили город. Его обитатели оказали сопротивление и заслужили ужасную участь. Тысячи вооруженных мужчин прорвались через стены. Жителей не спасало ни положение, ни возраст. Мы убивали без разбора. Кто бы ни попадал в плен – молодая женщина или красивый юноша, – их разрывали на куски в яростной схватке за то, кому они достанутся. Иной раз солдаты пытали жителей, чтобы заставить сказать, куда они спрятали деньги и ценности. Везде воцарился ужас войны: насилие над невинными девушками и юношами; дети, вырываемые из родительских рук; матери, доставшиеся на милость победителей; разграбленные храмы и дома; кровопролитие и пожары. Одним словом, горы трупов, реки крови, горе и насилие.

В этом хаосе ничто не было чрезмерным, ни одно преступление – недозволенным. Огонь стремительно растекался среди кварталов и дворцов, в воздухе стоял грохот проваливающихся крыш, и множество криков сливались в один душераздирающий вопль. В слепой панике некоторые жители пытались бежать, другие сжимали своих близких в последнем объятии, прежде чем их повлекут на цепи в пожизненное рабство. Были безумные матери, пытавшиеся тащить с собой детей, пока солдат не разлучал их одним ударом. Вообразите любой кошмар, и вы все равно не выдумаете ничего страшнее происходившего наяву.

Цель оправдывала эти средства. После непродолжительного страдания обитатели города признали над собой римскую власть и все ее преимущества. Короткая война принесла длительный мир. Мир принес торговлю и ремесло. Торговля и ремесло принесли благосостояние. Скоро город процветал, и, когда мне довелось вернуться туда через несколько лет, я увидел его бурное развитие: почти достроенный прекрасный новый амфитеатр, булыжные мостовые и впечатляющий форум, украшенный статуей императора.