Уотт - [65]
Уотт тоже поднялся, к вящему веселью господ Гормана, Нолана, Кокса и Уоллера. Леди Макканн была не столь воодушевлена.
Кто, черт подери, вы такой, сказал мистер Горман, и какого черта вам нужно?
Уотт отыскал свою шляпу и надел ее.
Мистер Горман повторил свой вопрос.
Уотт отыскал свои сумки, сначала одну, затем другую, и взял их в руки так, как это менее всего его раздражало. Группка отошла от двери, и он прошел к билетной кассе.
Кто он такой? сказал мистер Кокс.
И что ему нужно? сказал мистер Уоллер.
Говорите, сказала леди Макканн.
Уотт остановился перед билетным окошком, снова поставил сумки и постучал по деревянной перегородке.
Пойдите узнайте, что ему нужно, сказал мистер Горман.
Увидев с другой стороны окошка лицо, Уотт сказал:
Дайте мне билет, пожалуйста.
Ему нужен билет, крикнул мистер Нолан.
Билет куда? сказал мистер Горман.
Куда? сказал мистер Нолан.
До конца линии, сказал Уотт.
Ему нужен билет до конца линии, крикнул мистер Нолан.
Он вообще в своем уме? сказала леди Макканн.
До которого конца? сказал мистер Горман.
До какого конца? сказал мистер Нолан.
Уотт не ответил.
До тупого конца или до острого конца? сказал мистер Нолан.
Уотт опять задумался. Затем он сказал:
До ближнего конца.
До ближайшего конца, крикнул мистер Нолан.
Орать незачем, сказал мистер Кокс.
Голос тихий, но отчетливый, сказал мистер Уоллер.
Но какой необычный акцент, сказала леди Макканн.
Прошу прощения, сказал Уотт, я подразумевал дальний конец.
Так это бесплатно, сказал мистер Нолан.
Дайте ему билет третьего класса до сказал мистер Горман, и дело с концом.
Шиллинг три пенса, сказал мистер Нолан.
Уотт отсчитал в рифленый лоток один шиллинг, два шестипенсовика, три трехпенсовика и четыре пенни.
Это что? сказал мистер Нолан.
Три шиллинга пенс, сказал Уотт.
Шиллинг три пенса, проревел мистер Нолан.
Уотт положил разницу в карман.
Поезд! воскликнула леди Макканн.
Быстрее, сказал мистер Кокс, два туда и обратно.
Несмотря на то что они ежедневно ездили по этой линии в город и обратно, у мистера Кокса и мистера Уоллера был обычай покупать билеты каждое утро заново. В один день платил мистер Кокс, в следующий — мистер Уоллер. Причины этому неведомы.
Через несколько минут «шесть четыре» подошел к станции. На него не село ни одного пассажира, поскольку миссис Пим отсутствовала. Однако из него выгрузили велосипед для некой мисс Уокер.
Мистер Кейс, теперь вольный покинуть будку, присоединился к мистеру Горману и мистеру Нолану перед калиткой. Солнце уже высоко поднялось над видимой частью горизонта. Мистер Горман, мистер Кейс и мистер Нолан повернули к нему свои лица, как это безотчетно делают люди рано поутру. В этот час серая пустынная дорога лежала неподвижно между своих изгородей и канав. Из одной вылез козел, волоча за собой колышек и цепь. На середине дороги козел задумался, затем повернул обратно. Звон становился все тише и тише, доносясь через неподвижный воздух, но все еще был слабо слышен даже когда колышек исчез за подъемом. Содрогавшимся морем можно было лишь восторгаться. Листва и трава трепетали, или производили такое впечатление, под каплями, или бусинами, весело выпадавшей росы. Долгий летний день начался превосходно. Если он продолжится в такой же манере, на его завершение тоже недурно будет посмотреть.
И все-таки жизнь не такая уж дерьмовая штука, сказал мистер Горман. Он высоко вскинул руки и развел их в стороны в почтительном жесте. Затем сунул их в карманы брюк. Когда все позади, сказал он.
Опять козлом Райли несет, сказал мистер Нолан, я его отсюда чую.
А еще говорят, что Бога нет, сказал мистер Кейс.
Вся троица весело посмеялась над этим преувеличением.
Мистер Горман взглянул на часы.
За работу, сказал он.
Они разошлись. Мистер Горман пошел в одном направлении, мистер Кейс в другом, а мистер Нолан в третьем.
Но не успели они разойтись далеко, как мистер Кейс замедлил шаг, пошел дальше, снова замедлил шаг, остановился, обернулся и крикнул:
А что же наш друг?
Мистер Горман и мистер Нолан остановились и обернулись.
Друг? сказал мистер Горман.
Мистер Горман находился между мистером Кейсом и мистером Ноланом, так что ему не было нужды повышать голос.
Это что, затянувшаяся поллюция со шляпой и сумками? крикнул мистер Нолан.
Мистер Нолан посмотрел на мистера Кейса, мистер Кейс — на мистера Нолана, мистер Горман — на мистера Кейса, мистер Горман — на мистера Нолана, мистер Нолан — на мистера Гормана, мистер Кейс — на мистера Гормана, мистер Горман — снова на мистера Кейса, снова на мистера Нолана, а затем прямо перед собой, ни на что конкретно. И так они стояли некоторое время: мистер Кейс и мистер Нолан — глядя на мистера Гормана, а мистер Горман — прямо перед собой, ни на что конкретно, хотя небо, обрушивавшееся на холмы, и холмы, обрушивавшиеся на равнину, в раннем утреннем свете являли собой самую прелестную картинку, какую только можно надеяться увидеть в течение дня.
Приложения[10]
ее супружеская жизнь — одна большая пеленка
Арт Конн О'Коннери по прозванью Черный Бархат О'Коннери, продукт великой традиции Чиннери-Слэттри.
глава поясных портретистов Лепардстауна
поведать может кто о старике повесть? поставить на весы ничто? измерить нужду на совесть? бездонную юдоль мирского горя исчерпать? полный ноль словами описать?
Пьеса написана по-французски между октябрем 1948 и январем 1949 года. Впервые поставлена в театре "Вавилон" в Париже 3 января 1953 года (сокращенная версия транслировалась по радио 17 февраля 1952 года). По словам самого Беккета, он начал писать «В ожидании Годо» для того, чтобы отвлечься от прозы, которая ему, по его мнению, тогда перестала удаваться.Примечание переводчика. Во время моей работы с французской труппой, которая представляла эту пьесу, выяснилось, что единственный вариант перевода, некогда опубликованный в журнале «Иностранная Литература», не подходил для подстрочного/синхронного перевода, так как в нем в значительной мере был утерян ритм оригинального текста.
В сборник франкоязычной прозы нобелевского лауреата Сэмюэля Беккета (1906–1989) вошли произведения, созданные на протяжении тридцати с лишним лет. На пасмурном небосводе беккетовской прозы вспыхивают кометы парадоксов и горького юмора. Еще в тридцатые годы писатель, восхищавшийся Бетховеном, задался вопросом, возможно ли прорвать словесную ткань подобно «звуковой ткани Седьмой симфонии, разрываемой огромными паузами», так чтобы «на странице за страницей мы видели лишь ниточки звуков, протянутые в головокружительной вышине и соединяющие бездны молчания».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса ирландца Сэмюэла Беккета «Счастливые дни» написана в 1961 году и справедливо считается одним из знамен абсурдизма. В ее основе — монолог не слишком молодой женщины о бессмысленности человеческой жизни, а единственная, но очень серьезная особенность «мизансцены» заключается в том, что сначала героиня по имени Винни засыпана в песок по пояс, а потом — почти с головой.
Вошедший в сокровищницу мировой литературы роман «Моллой» (1951) принадлежит перу одного из самых знаменитых литераторов XX века, ирландского писателя, пишущего по-французски лауреата Нобелевской премии. Раздавленный судьбой герой Сэмюэля Беккета не бунтует и никого не винит. Этот слабоумный калека с яростным нетерпением ждет смерти как спасения, как избавления от страданий, чтобы в небытии спрятаться от ужасов жизни. И когда отчаяние кажется безграничным, выясняется, что и сострадание не имеет границ.
«Автор объединил несколько произведений под одной обложкой, украсив ее замечательной собственной фотоработой, и дал название всей книге по самому значащему для него — „Соло для одного“. Соло — это что-то отдельно исполненное, а для одного — вероятно, для сына, которому посвящается, или для друга, многолетняя переписка с которым легла в основу задуманного? Может быть, замысел прост. Автор как бы просто взял и опубликовал с небольшими комментариями то, что давно лежало в тумбочке. Помните, у Окуджавы: „Дайте выплеснуть слова, что давно лежат в копилке…“ Но, раскрыв книгу, я понимаю, что Валерий Верхоглядов исполнил свое соло для каждого из многих других читателей, неравнодушных к таинству литературного творчества.
Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.
Погода во всём мире сошла с ума. То ли потому, что учёные свой коллайдер не в ту сторону закрутили, то ли это злые происки инопланетян, а может, прав сосед Павел, и это просто конец света. А впрочем какая разница, когда у меня на всю историю двенадцать листов дневника и не так уж много шансов выжить.
Старость, в сущности, ничем не отличается от детства: все вокруг лучше тебя знают, что тебе можно и чего нельзя, и всё запрещают. Вот только в детстве кажется, что впереди один долгий и бесконечный праздник, а в старости ты отлично представляешь, что там впереди… и решаешь этот праздник устроить себе самостоятельно. О чем мечтают дети? О Диснейленде? Прекрасно! Едем в Диснейленд. Примерно так рассуждают супруги Джон и Элла. Позади прекрасная жизнь вдвоем длиной в шестьдесят лет. И вот им уже за восемьдесят, и все хорошее осталось в прошлом.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.
Франсин Проуз (1947), одна из самых известных американских писательниц, автор более двух десятков книг — романов, сборников рассказов, книг для детей и юношества, эссе, биографий. В романе «Изменившийся человек» Франсин Проуз ищет ответа на один из самых насущных для нашего времени вопросов: что заставляет людей примыкать к неонацистским организациям и что может побудить их порвать с такими движениями. Герой романа Винсент Нолан в трудную минуту жизни примыкает к неонацистам, но, осознав, что их путь ведет в тупик, является в благотворительный фонд «Всемирная вахта братства» и с ходу заявляет, что его цель «Помочь спасать таких людей, как я, чтобы он не стали такими людьми, как я».