Уот Тайлер - [86]

Женский монастырь Беглый решил не трогать, он и отдал своим спутникам строгий приказ, чтобы святая обитель монашествующих сестер не подвергалась никакому нападению и насилию. Это распоряжение не вызвало ропота неудовольствия, мятежники довольствовались тем, что монастырь Св. Иоанна был отдан в их распоряжение. Позволение разграбить и разрушить это обширное и великолепное здание насыщало их алчность, а также и жажду мести.

Каким спокойным казалось это почтенное серое здание в тот тихий летний вечер, когда к нему приближалась хищническая рать! Такой же спокойный и красивый вид сохраняла соседняя женская обитель. Оба эти большие, живописные здания были очаровательно расположены близ обширной лужайки, получившей свое название от чудодейственного ключа, бившего из ее недр.

Но обитатели монастыря были далеко не спокойны. Они знали, что жилище гроссмейстера в Гайбэри сожжено, и догадывались по зловещим крикам мятежников, что теперь очередь за монастырем.

Приготовления к обороне были сделаны со всевозможной поспешностью, но было очевидно, что монастырь не может продержаться долго.

Джофрей де Бург, настоятель монастыря Св. Иоанна, в свое время был отважным воином, да и вся братия состояла из рыцарей-храмовников. Правда, они давно уже перестали носить оружие и посвятили себя исключительно молитвенным и душеспасительным занятиям, однако все готовы были снова взяться за меч и умереть, защищая святую обитель. Впрочем, настоятель надеялся, что до этого не дойдет и что ему удастся убедить главарей этих разнузданных людей отступить. Увы, он еще не знал, с кем ему придется иметь дело!

Когда Беглый и Готбранд в сопровождении большой толпы мятежников подъехали к великолепным воротам, они нашли их запертыми и хотели уже вломиться силой, как вдруг услышали шум наверху и увидели на зубцах стен настоятеля и братию.

Джофрей Бург был уже в преклонном возрасте, однако имел еще бодрый вид, держался прямо и гордо, даже в монашеском одеянии он более был похож на воина, чем на инока. Капюшон его рясы, сдвинутый назад, позволял видеть его решительное лицо. Необходимо прибавить, что настоятель был незаметно вооружен; у всех братьев-рыцарей были под рясами кольчуги и мечи. Но по наружному виду они ничем не отличались от монахов.

— Что вам нужно? — спросил настоятель. — Правда, кажется, бесполезно расспрашивать вас о вашем намерении, но я все-таки хочу узнать о нем из ваших уст.

— Намерение наше, святейший отец, таково, — насмешливо ответил Беглый, — взять эту обитель, выгнать из нее вас и вашу братию, завладеть вашей утварью, драгоценными камнями и сокровищами, а потом сжечь это здание.

— Ваша злонамеренность и дерзость превосходят всякое вероятие! — воскликнул настоятель.

— К этому справедливому возмездию, — продолжал Беглый, — мы вынуждены предательским покушением вашего гроссмейстера на жизнь нашего предводителя. Мы хотим отомстить!

— Разве вы не боитесь страшной церковной анафемы? — спросил настоятель. — Удалитесь немедленно, святотатцы и богохульники, или я предам всех вас проклятию!

— Изливайте полные кубки вашей ругани на наши головы, если вам это нравится, святейший отец! — отвечал Беглый голосом презрительного равнодушия. — Нас не так-то легко отвлечь от нашей цели. Однако мы уже достаточно наговорились. Потрудитесь же приказать, чтобы ворота немедленно были отворены, иначе мы их выбьем и войдем!

— Ты никогда не войдешь, презренный святотатец! — воскликнул один из монахов, выступая вперед с арбалетом, который он до сих пор прятал за спиной.

С этими словами он пустил стрелу. Она ударилась в грудь Беглого, он остался невредим.

— Меткий выстрел! — вскричал он. — Но ты, должно быть, не знаешь, что я ношу на груди священную ладанку, не говоря уж про кожаный кафтан.

Потом он быстро добавил, обращаясь к стоявшим позади него:

— Стреляйте, арбалетчики, стреляйте!

Ответом на эту команду был целый рой стрел, полетевших на укрепление. Но никто не был ранен — настоятель и братия успели спрятаться за прикрытие.

Затем Беглый приказал своим людям выломать ворота, что и было скоро исполнено. Едва открыт был доступ в монастырь, как наиболее пылкие из мятежников, не ожидая своих командиров, шумной гурьбой кинулись во двор. Они были поражены, найдя там небольшой отряд рыцарей с мечами в руках, вполне готовых к обороне. Настоятель и вся братия сняли с себя монашеское одеяние. Будь у старых воинов кони, они легко отбросили бы нападавших мятежников и пробились бы через все войско, но так как побег был невозможен, то они решились по крайней мере дорого продать свою жизнь.

С теми же воинственными криками, как в былые времена, сэр Джофрей де Бург живо разогнал перед собой толпу осаждающих взмахами своего меча и обнаружил поразительную силу, отсекая головы, руки, ноги попадавшихся ему врагов. Следовавшие за ним рыцари бились с такой же неутомимой отвагой. Они заставили врагов отступить и, быть может, совсем вытеснили бы их, если бы не вмешался Беглый. Видя, что дело плохо, он ринулся вперед на своем коне и одним взмахом своей секиры уложил на месте старого рыцаря.

Сопутствуемый Готбрандом, который ехал сейчас же за ним, Беглый сразил еще трех-четырех рыцарей. Тогда мятежники, воодушевленные примером своего вождя и подкрепленные свежими силами, возвратились, после непродолжительной, но отчаянной битвы весь маленький отряд рыцарей-госпиталитов был истреблен.