Уот Тайлер - [104]

Смущенные смертью Уота Тайлера, который один только мог ими руководить, мятежники не оказали решительного отпора. Когда на них напали грозные рыцари с их отважными товарищами, которые пронзали их копьями, топтали ногами своих коней, убивали сотнями, мятежники побросали оружие и ударились в бегство. Готбранд был убит при первом же натиске.

Тут нагрянули вооруженные граждане, также пылавшие мщением. Они довершили поражение мятежников, загнав их в открытое поле и травя их во всех направлениях, словно диких зверей. В этой резне погибли множество мятежников — никому не давалось пощады, никого не брали в плен.

Дело было сделано так быстро и основательно, что менее чем через два часа после смерти главаря мятеж, грозивший гибелью всей знати и джентльменам Англии, был окончательно подавлен.

Трупы Уота Тайлера и Джона Бола были разысканы среди целых груд мертвых тел, покрывавших Смитфилд. Их отправили в госпиталь св. Варфоломея. Потом их головы, отрубленные от тел, заменили на воротах Лондонского Моста головы погибших мученической смертью Симона Сэдбери и лорда верховного казначея.

Глава X БЕЗВРЕМЕННАЯ МОГИЛА

После поражения мятежников Ричард отправился прямо в храм Св. Петра, чтобы принести Всевышнему благодарственную молитву за избавление от великой напасти. В сопровождении членов Совета, лорда-мэра, сэра Джона Филпота, сэра Джона Ньютоуна, сэра Конрада Бассета и других рыцарей он медленно проезжал по Эльдгему, Корнгилю и Чипсайду, повсюду встречая самые восторженные проявления верности и благоговения со стороны граждан.

Никто из тех, которые открыто сочувствовали делу мятежников, не решался теперь показываться из дому. Но Ричард приказал объявить воззвание на Стандарде и в Чипсайде о том, что всякий, кто немедленно возвратится к своим обязанностям, получит прощение.

Воздух оглашался кликами радости, но город представлял очень печальное зрелище. Всюду взор встречал остовы обгорелых и разрушенных домов, рынков и монастырей. Многие небольшие улицы были совершенно загромождены развалинами или грудами награбленного имущества, которого мятежники не могли унести. Лондон поистине имел вид города, разоренного во время осады. Хотя враги были изгнаны, но следы страшного погрома виднелись на каждом шагу. В то время еще нельзя было исчислить всех убытков, но не подлежало сомнению, что они были огромны.

Были и другие зрелища, еще более скорбные, чем сожженные и разрушенные дома. На улицах валялись не погребенные обезглавленные трупы; всюду бродили кучи лишенных крова священников, монахов и монахинь. Глубоко потрясенный этими картинами, король обратился к лорду-мэру, который пообещал немедленно отыскать пристанище для этих обездоленных людей.

Отслушав обедню в храме Св. Петра, куда собрались множество граждан, Ричард отправился затем в Тауэр. Сойдя с коня, он прошел прямо в покои своей матери, взяв с собой сэра Евстахия де Валлетора.

Он нашел принцессу в обществе одной только Эдиты. С самого его отъезда они обе все время молились за него.

По радостному выражению его лица принцесса сразу догадалась о его победе и, бросившись к нему, заключила его в свои объятия, восклицая:

— О, дорогой мой сын! Как много я выстрадала за тебя! Я думала, что уже не переживу этих мук. Но теперь вся моя тревога миновала, я вижу тебя здравым, невредимым и торжествующим над врагами.

— Господь услышал ваши молитвы, государыня! — отвечал Ричард, возводя глаза к небу. — Мое королевство спасено. Мятежники разбиты наголову, все их главари перебиты.

Несколько минут царило глубокое молчание, во время которого принцесса и Эдита произносили мысленно горячие молитвы.

— Ты говоришь, сын мой, что все главари перебиты? — переспросила принцесса.

— Все, матушка, — ответил он. — Я совершенно избавился от моих врагов.

— И дай Бог, чтобы отныне ваше царствование ничем не омрачалось, государь! — горячо воскликнула Эдита.

— О, это слишком смелая надежда! — вмешалась принцесса. — Но дай Бог по крайней мере, чтобы все крамолы и опасные заговоры рушились.

— Государыня! — сказала Эдита с печальным взором. — Теперь я буду просить у вас милостивого разрешения мне возвратиться в дартфордский монастырь.

— Нет, вы слишком молоды, чтобы удалиться в монастырь! — прервал ее король.

— Там я буду счастливее, государь, — ответила она с горькой улыбкой.

— Но вы не видели еще ничего, кроме опасностей и распрей! — воскликнул Ричард. — Вы еще совсем не знаете радостей и забав придворной жизни. Теперь вы слишком взволнованы, но когда придете в себя, вы будете думать иначе.

Она тихо покачала головой и ничего не ответила.

— Останьтесь, умоляю вас, до тех пор, пока все эти грустные события не изгладятся совершенно из вашей памяти! — почти с мольбой в голосе просил Ричард. — Потом, если захотите, вы можете уехать.

— Государь мой! — печально, но твердо ответила она. — Решение мое уже принято. Я отказалась от мира.

Ричард пристально взглянул на нее с мольбой во взгляде. Видя ее непреклонность, он обратился к матери:

— Прошу вас, государыня, употребите ваше влияние на нее.

— Лучше будет, если она уедет, — ответила принцесса.

У Ричарда вырвался крик отчаяния.