Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира - [468]
22. Интервью с Джоном Макферлейном.
23. Интервью с Бобом Денхамом, обнаружившим это после своего переезда в старый офис Файер-стайна.
24. Показания Чарльза Мангера, данные U.S. Securities & Exchange Commission. In the Matter of Certain Treasury Notes and Other Government Securities // File No. HO-2513, 6 февраля 1992 года.
25. Интервью с Биллом Макинтошем.
26. Интервью с Дональдом Файерстайном, Джоном Макфарлейном.
27. Мозер отрицал обвинения в сознательном манипулировании рынком. Он был обвинен в совершении операции по «обратному выкупу» (repoing out) облигаций за счет займа денежных средств у клиентов под залог облигаций и заключения устных договоренностей с клиентами о том, что они будут передавать эти облигации третьим лицам. Это приводило к сокращению объемов предложения облигаций и к сложностям для продавцов коротких позиций. Подозрения в манипулировании ценами еще долго преследовали Salomon. Мало кто сомневался в том, что Мозер и его клиенты загнали в угол рынок облигаций и создали «сжатие». По словам Эрика Розенфель-да, пострадали даже арбитражеры самой Salomon, открывшие короткие позиции.
28. Constance Mitchell. Market Mayhem: Salomon’s ‘Squeeze’ in May Auction Left Many Players Reeling—In St. Louis, One Bond Arb Saw $400,000 Vanish and His Job Go with It—From Confidence to Panic // Wall Street Journal, 31 октября 1991 года.
29. Файерстайн узнал об этом не сразу, несмотря на то что новость была известна в узких кругах компании. Он считает, что именно это не позволило ему требовать более тщательного расследования «сжатия». Несколько людей, в том числе Мэриуэзер, по всей видимости, знали о Tiger dinner (названном так в честь одного из клиентов, хеджевого фонда). Однако доказательств сговора в ходе Tiger dinner так и не было получено.
30. Интервью с Джоном Гутфрейндом.
31. Баффет не помнит точной цифры, но в данном случае она не так важна.
32. Кое-кто считал, что «сжатие» представляло собой, по словам Эрика Розенфельда, не попытку обмануть Министерство финансов, а стремление побудить ФРС снизить процентные ставки.
33. Различные точки зрения внутри фирмы прозвучали в интервью с рядом ведущих сотрудников.
34. Интервью с Дональдом Файерстайном и Закари Сноу. Файерстайн утверждает, что в тот день ездил с сыном в Корнельский университет. Он был «взбешен», когда узнал о событиях, произошедших во время его отсутствия.
35. Интервью с Дональдом Файерстайном. Файерстайн, вспоминая о своих неудачных попытках повлиять на Гутфрейнда, ни разу не возразившего ему и надоевшего этим ему до полусмерти, говорил: «Крайне сложно спорить с человеком, который постоянно хочет с тобой согласиться». (Письмо Дональда Файерстайна Уильяму Мею, Чарльзу Мангеру, Роберту Зеллеру и Саймону Лорну в компанию Munger, Tolies 8с Olson, 31 января 1993 года.)
36. Интервью с Заком Сноу. Сноу утверждает, что этот сон еще долго преследовал его. Файерстайн не помнит об этом случае, однако полагает, что если бы он имел место в реальности, Сноу вряд ли вел бы себя таким образом.
37. Интервью Филиппа Говарда, адвоката Гутфрейнда, данное Рону Писана в программе CNBC Inside Opinion, 20 апреля 1995 года.
38. Интервью Джона Гутфрейнда Рону Писана, CNBC Inside Opinion, 20 апреля 1995 года.
39. Интервью с Заком Сноу, который признался в этом под присягой в 1994 году.
40. Интервью с Дериком Моханом.
41. Интервью с Джерри Корриганом.
42. Интервью с Биллом Макинтошем.
43. Интервью с Джоном Макфарлейном, Дериком Моханом.
44. Макинтош, по собственному признанию, не был особенным поклонником Гутфрейнда и до этих событий.
45. Интервью с Биллом Макинтошем.
46. Kurt Eichenwald. Wall Street Sees a Serious Threat to Salomon Bros. —Illegal Bidding Fallout—High-Level Resignations and Client Defections Feared-Firm’s Stock Drops // New York Times, 16 августа 1991 года.
47. Интервью с Джерри Корриганом.
48. Позднее Страусс говорил, что так же по отношению к нему вел себя и Баффет.
49. Интервью с Джерри Корриганом.
50. Там же.
51. Интервью с Джерри Корриганом. По его словам, за период с апреля по июнь у него было несколько бесед со Страуссом и Гутфрейндом. Они не упомянули ни об одном важном факте, и он больше не доверял им.
52. Из пресс-релиза Salomon от 16 августа 1991 года: «Для того чтобы дать Salomon Inc. и правлению максимальную гибкость, они готовы представить свои заявления об отставке на специальном заседании правления».
53. Интервью с Эриком Розенфельдом.
54. Интервью с Биллом Макинтошем, Томом Страуссом, Дериком Моханом.
55. Интервью с Томом Страуссом.
56. Интервью с Джерри Корриганом.
57. Интервью с Роном Олсоном.
58. Показания Уоррена Баффета. In the Matter of Arbitration Between John H. Gutfreund against Salomon Inc., and Salomon Brothers Inc. Сессии 13 и 14,29 ноября 1993 года.
59. По крайней мере так помнит его замечания Баффет (из показаний Уоррена Баффета. In the Matter of Arbitration Between John H. Gutfreund against Salomon Inc., and Salomon Brothers Inc. Сессии 13 и 14,29 ноября 1993 года.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.