Универсальный многослов. Книга для тех, кому интересно жить осмысленно - [129]

У всех – и больших и малых языков – есть одно общее свойство язык всегда характеризует народ, который на нем говорит.

В умнейшей и интереснейшей книге Максима Кронгауза «Русский язык на грани нервного срыва» я прочитал поразивший меня факт: у эскимосов существует 1200 слов для определения оленя. Они видят оленя в 1200 вариациях! Разве не ошеломляющая характеристика народа?

Знаете ли вы, что в немецком языке установлен строго определенный порядок слов, который диктует правила языка, и менять сей порядок невозможно. В русском же языке, как говаривали сталинские чиновники, – «сумбур вместо музыки», то есть в каком порядке желаешь, в таком и ставь слова.

У немцев: порядок и строгость. У нас – импровизация, основанная на эмоциях.

Недаром же пословица гласит: что русскому – благо, то немцу – смерть. Замечу: немцу, а не французу или, скажем, итальянцу…

Вот ведь как оно интересно выходит: не только мы говорим на своем языке, но и язык многое говорит о нас.

Мы недооцениваем, как мощно влияют на нас слова.

Ученые проделали такой опыт. Они взяли семена растений под неблагозвучным названием «арабидопсис» и поместили их в аппарат, способный переводить человеческую речь в электромагнитные колебания. После чего начали на бедный подопытный арабидопсис всяко ругаться. В результате эти семена превратились в генетических уродов, а через несколько поколений племя арабидопсиса выродилось вовсе. Вот ведь оно как! Оказывается, выражение «убить словом» не такая уж и метафора…

Язык – существо живое. Как и все живое, он постоянно меняется.

Потому как любой народ может в чем угодно лениться, но вот словотворчеством люди занимаются всегда. И покуда на Земле останется хотя бы один человек, он всенепременно будет творить слова – это наша суть, это у нас внутри сидит – не отнять.

Скажем, знаете ли вы, что значок @ называется «собака» только в России. Итальянцы называют @ – улитка, немцы – обезьянка, финны – кошка, китайцы – мышка. Ни один философ или лингвист не может объяснить, почему в большинстве языков мира название этого важнейшего с компьютерной точки зрения символа взято из мира животных. Но так решили люди, и, значит, так тому и быть!

Носителей языка – то есть нас с вами – характеризует не только то, какие слова возникают, но и какие исчезают из языка.

Много лет назад я брал интервью у великого Дмитрия Сергеевича Лихачева. Дмитрий Сергеевич сказал мне: «Раньше письма подписывали: «Готовый к услугам такой-то…» Вы можете себе представить, чтобы сегодня кто-нибудь так подписал письмо?»

Может быть, словотворчество – это едва ли не единственное проявление народной воли, которое никак и ничем невозможно регламентировать.

Мне вообще кажется, что языковое творчество – самое постоянное и самое, если угодно, мощное проявление народного творчества.

Язык – это еще и открыватель мира, потому что для нас существует только то, чему есть название.

Наночастицы, например, были всегда, но они стали существовать как реальность только тогда, когда их назвали словом.

Ребенок познает мир, познавая язык. Правда, сначала он придумывает предметам и явлениям свои собственные имена, но это не важно. Ребенок понимает: если у предмета нет названия, то и самого предмета как бы не существует.

Интересно, что человек помнит себя с того момента, когда начинает говорить: ему просто нечего запомнить, если он не знает названия, окружающих его живых существ и предметов.

Однако каждый из нас видит одни и те же предметы по-разному. И есть единственный способ договориться – это язык.

В книге американского психолога и писателя Роберта Антона Уилсона «Квантовая психология» – которую, кстати, я всем советую достать и прочесть – приводится такой пример. Если Вы придете в ресторан и увидите в меню «бифштекс из вырезки» – Вас это не удивит, и у Вас перед глазами встанет вполне конкретный образ. Если же будет написано «кусок мяса, отрезанный от мертвого кастрированного быка», – Вам это не понравится. Но ведь и первое – приятное – высказывание и второе – отвратительное – правдивы. И то и другое – правда.

Наше умение разговаривать предоставляет нам возможность создавать образы предметов и людей.

Об одном и том же событии, об одном и том же человеке каждый из нас рассказывает по-разному. Мы привыкли считать, что общение – это когда люди обмениваются информацией. Безусловно, это так. Но, кроме того (а может быть, в первую очередь), мы делимся образами. Что такое общение, как не обмен разными образами мира?

Можно сказать про человека, что он, предположим, муж, а можно – начальник, а можно – подчиненный (нет ведь такого начальника, который бы не был чьим-нибудь подчиненным), а можно – любовник.

Называя человека словом, мы тем самым создаем образ этого человека.

Мы не думаем о том, что каждый из нас – каждый! – постоянно порождает образы мира и образы людей. Мы все – все! – создатели образов окружающего нас мира. По-моему, это поразительно!

Язык возвеличивает нас, предоставляя возможность каждому создавать свой образ мира!

И тут я могу с гордостью заметить, что в России «образаносителей» и «образасоздателей» поболе будет, чем в иных странах. Почему? Потому что русские люди очень любят разговаривать.