Универсальный бег - [15]

— За меня говорил старший брат, Олгдах.

Поток новой энергии ворвался в тело Райэдара с такой силой, что он подскочил с кресла. Девочка подпрыгнула от неожиданности, грохнувшись лопатками о стенку.

— Где он? — свистящим шёпотом произнёс Райэдар.

— Он из своего охотничьего дома с выходных не вылазит… Наверно, опять сидит перед телевизором и пиво пьёт…

— Где дом?

— За городом, в лесу, — она запнулась, но взгляд незнакомца выдавливал всё остальное. — На юг по восьмому шоссе, на тридцать втором километре свернуть на лесную дорожку. Она упрётся в его дом…

— Спасибо!.. — незнакомец улыбнулся так, что в помещении сразу стало холоднее. — Запомни, если ты вызовешь полицию, я вернусь…

Глядя в его обтянутую чёрной кожей спину, девочка внезапно поняла, что больше не увидит своего брата.

Действительно, после Райэдара чаще всего хоронить уже было нечего.

Теперь Райэдар понимал, почему Иртусигл всегда был так остроумен. Когда рядом с телефоном сидит группа поддержки числом в пять человек, перешептывается, подсказывает, быстро записывая ответные слова, сложно показаться неразговорчивым, тупым или занудным.

На какой-то миг в нём появилась злость на Алирию за то, что она выбирает в качестве друзей тех, с кем ей интересно в данный момент, отбрасывая всех прочих. В самом деле, новый человек всегда вначале кажется интереснее.

Она говорила, что ей не о чем с Райэдаром разговаривать. Да, она была отчасти права. Больше всего на свете ему хотелось упасть перед ней на колени, обнять за ноги, смотреть в её лицо, плача от счастья. Хотелось это делать, хотелось больше, чем разговаривать.

Райэдар остановил машину в полукилометре от охотничьего домика, — враг не должен услышать его приближения. Бегом добрался до широкой поляны, посреди которой стояла лесная избушка, но заросли покидать не стал. Начал обходить вокруг, таясь в кустах, наблюдая за казавшимся пустым жилищем.

Окна избушки были закрыты ставнями, и ни один лучик света не просачивался сквозь прорезь в виде сердечка, а сумерки быстро сгущались. Значит, в доме сейчас нет хозяина. Но маньяк где-то поблизости: вон стоит его машина. Ушёл в лес? Гадать, где Иртусигл-Олгдох прячет свою пленницу, и где находится сам, бессмысленно.

Когда Райэдар хотел уже прокрасться на разведку в дом, из небольшого сарайчика, притулившегося к стене избы, вышел человек.

Иртусигл. Олгдах. Тварь.

Оправляя одежду, довольно усмехаясь, враг направлялся к дверям, вынимая из кармана ключ.

В следующий момент Олгдах влетел в окно дома, вывернув ставни и разбив стёкла. Вслед за ним запрыгнул Райэдар, и ударил врага рёбрами ладоней в спину, не давая подняться. А потом отшвырнул к стене ударами ног под рёбра.

Иртусигл быстро опомнился и подскочив на ноги, провёл вокруг себя ладонями защитный круг, стал в боевую стойку. Но спиной к стене прислонился, прислонился! Знать, удары беглеца не прошли даром.

Райэдар откинул полы плаща, встал к врагу боком, выдвинув первую ногу, выставив перед собой руки, пучками сложенных пальцев в сторону противника.

В следующий момент они сблизились, и столкнулись в жесточайшей схватке, кружили по горнице, разламывая самодельную мебель и проламывая хлипкие перегородки.

Смертельные враги крутились по избе, обмениваясь пушечными ударами и противопоставляя им жёсткие блоки, иногда сцепляясь и отталкиваясь, отлетали в стороны и застывали на секунды в боевых стойках, прежде чем удариться враг о врага снова.

— Я Олгдах! Я Иртусигл! Я Димудус! — ревел маньяк, нападая.

В какой-то момент Райэдар исхитрился достать противника ногой в челюсть, и когда тот закачался, серией жутких ударов выбил врага из сознания.

И в ту же секунду, ещё не оправившись от доставшихся ему ударов, бросился в пристройку, нашёл на ощупь под ногами крышку люка, откинул его, стал спускаться по осклизким ступенькам. Уже внизу зажёг зажигалку, и увидел…

Алирия скорчилась у стены, прикованная к кольцу толстой цепью. Закрывала лицо, думая, что вернулся мучитель, дрожала, и всхлипывала, боясь даже плакать в полный голос. Райэдар упал на колени, и приблизился к любимой так, отнял от её глаз ручки, и стал целовать, плача сам. В полной темноте уже, но она поняла кто это, и потянулась к нему.

Она уткнулась мокрым от слёз лицом в его руки, и он с ужасом понял, что она плакала с того самого субботнего вечера. «Всё кончилось, милая моя, всё кончилось», шептал он, гладя её по плечам и спине, а она прижималась к нему, как затравленная большими и злыми собаками кошечка.

«Посиди здесь немножко, я найду ключи…» шепнул он ей, сделал движение, чтобы встать, но Алирия вцепилась в него руками и ногами. Она боялась остаться в этом сыром тёмном подвале одна, боялась вновь потеряться. Боялась отпускать единственного знакомого здесь человека, единственного доброго человека с того самого субботнего вечера. И тогда не переставая обнимать её одной рукой, он выдернул из стены штырь, к которому крепилась цепь, вывернув его вместе с кирпичной кладкой. Поднял её на руки, и понёс наверх. Цепь стучала о каждую ступеньку, под этот дробный отсчёт они поднялись в дом. Райэдар не стал тратить время на поиски ключей, он соорудил из проволочки загогулину и покопался ей в замке. Когда из кухни донёсся долгий стон, переросший в крик, Алирия забилась испуганно, потом вспомнила, что мучения её кончились, что её держат не руки врага. «Успокойся, моя милая! Он уже никогда не сделает ничего плохого!» прошептал ей Райэдар. Она кивнула, соглашаясь, и в первый раз улыбнулась, в ответ на улыбку Райэдара.