Универсальное устройство - [30]

По имеющимся данным, Норрис вложил в PLATO девятьсот миллионов долларов, и прошло почти два десятка лет, прежде чем программа начала приносить хоть какую-то прибыль. Однако система PLATO привела к появлению оживлённого онлайн-сообщества, которое во многом походило на WWW[21], которой ещё только предстояло появиться на свет. Сообщество могло похвастаться форумами, возможностями мультимедиа и электронной газетой – всё это управлялось с помощью «прикосновения» к плазменному дисплею; именно тогда широко распространилась идея осязаемого компьютера. Норрис продолжал продвигать PLATO на рынок, демонстрируя и восхваляя его возможности, до 1984 года, а затем для CDC наступили тяжёлые времена: доходы пошли на убыль, и совет директоров убедил Норриса поубавить пыл. Однако благодаря Норрису системы PLATO распространились по университетам и школам всей страны (особенно на Среднем Западе) и даже получили признание за границей. Хотя у PLATO и не было настоящего сенсорного экрана, сама идея того, что компьютер-помощник должен быть прост и понятен в обращении, осела в сознании человечества.

PLATO IV использовался вплоть до 2006 года: последний терминал отключили через месяц после того, как ушёл из жизни Уильям Норрис.

* * *

Говорят, что лучшие технологии появляются тогда, когда отпадает надобность в их предшественниках, однако история мультитача – история шлифования одного и того же подхода, и она рассказывает о том, как мысли, идеи и начинания находят форму в компьютерных командах. На протяжении 80-х и 90-х годов сенсорная технология продолжала развиваться прежде всего в научных, исследовательских и производственных средах. Motorola сделала сенсорный экран, который так и не вышел на рынки; то же самое с HP (Hewlett-Packard). Эксперименты с человеко-машинным интерфейсом принимали всё больший размах, возможности мультитача на экспериментальных устройствах вроде планшета Бакстона в Университете Торонто становились более изящными, точными и чувствительными.

Не хватало лишь инженера с личной заинтересованностью в технологии – человека, страдающего от постоянных болей в руках, – чтобы проторить дорожку к мультитачу, который наконец-то войдёт в широкий обиход. Если не брать в расчёт ещё пару удачных случаев, которые позволили технологии очутиться в стенах одной из крупнейших научно-производственных компаний мира.

* * *

К своей докторской диссертации в 1999 году, «Отслеживание руки, распознавание пальцев и манипуляции методом „цифра за цифрой“ на мультисенсорной поверхности», Уэйн Вестерман, выпускник-электротехник Делавэрского университета, написал очень личное посвящение.

Данная рукопись посвящается:

моей матери Бесси,

которая научилась преодолевать хронические боли множеством различных остроумных способов и научила меня тому же.

Мать Уэйна страдала от постоянных болей в спине, и большую часть дня ей приходилось проводить в кровати. Однако она не сдавалась. Она, к примеру, приносила картошку в постель, чистила её лёжа, а затем возвращалась на кухню и ставила её вариться, чтобы приготовить семье ужин. Будучи председателем Американской ассоциации женщин-учёных, она проводила в гостиной собрания, лёжа на спине. Она была очень упорной и нашла способы выстроить свою жизнь вокруг терзающего её недуга. Её сын сделал то же самое. Если вдуматься, то без настойчивости и прыткого ума Уэйна – и Бесси – перед лицом неотступающей боли технология мультитач никогда не очутилась бы в iPhone.

Вклад Вестермана в iPhone скрыт от глаз общественности по большей части из-за политики неразглашения. Apple не одобрила бы моё интервью с Вестерманом. Тем не менее мне удалось поговорить с его сестрой, Эллен Хёрли, которая поделилась со мной семейной историей.

Рождённый в городе Канзас-Сити, штат Миссури, в 1973 году, Уэйн вырос в небольшом городке Веллингтон, который располагается почти в самом центре Америки. Сестра была старше его на десять лет. Родители, Бесси и Говард, относились к редкой для сельского социального пейзажа Веллингтона интеллигенции. Говарда даже уволили с его первой работы в старшей школе, когда он настаивал на введении в образовательную программу теории эволюции.

Уже в детские годы Уйэн проявил интерес к конструированию. «Они покупали ему какие только возможно наборы лего», – рассказывает Хёрли, а также с пяти лет начали учить его игре на фортепиано. Конструирование и фортепиано, по её словам, те самые вещи, которые разбудили и взрастили изобретательский дух мальчика. Они могли собрать электропоезд, который потом ездил по всей гостиной по выложенным под мебелью путям. «Родители думали: „Мальчишка – настоящий гений“, – говорит Хёрли. Уэйн и в самом деле отличался выдающимися способностями. – Когда ему было пять, он схватывал всё налету и соображал быстрее, чем некоторые мои сверстники, – припоминает она. – Он намного быстрее остальных понимал, что к чему. Родители читали ему классику и выписывали журнал Scientific American».

Бесси пришлось лечь на операцию, которая ознаменовала начало её упорной борьбы длиною в жизнь. «Это ещё один важный момент нашей семейной истории. Через год после операции на спине маму стали одолевать постоянные боли, и она уже не могла вести прежнюю жизнь, – рассказывает Хёрли. Эллен, которая к тому времени стала подростком, взяла „техническую сторону материнства“ на себя. – Мне в некотором роде пришлось растить Уэйна. Оберегать его от проблем».